– А ты в 1984 год нырял?

– Угу, – отвечает.

– Почему именно в 1984?

– Тебе проще будет его представить. Мы же тогда новую жизнь после школы начинали. Воспоминаний должно быть побольше.

– Хорошо. А как ты прицеливаешься именно в 1984?

– Я же тебе объяснял. Надо собрать побольше информации и воспоминаний про то время. Мы ведь обсуждали снаряжение.

– Это всё понятно, – соглашаюсь я. – Но как именно в 1984 год? Может ты попадёшь в 1983 или в 1985? Разница, наверное, небольшая между ними.

– Да, разница небольшая, – соглашается Андрей. – Вернее разница есть, но в нашей памяти события к конкретному году с трудом привязываются.

– Не скажи, – возражаю я. – У меня жена, например, действительно не может сказать, в каком году что произошло, зато память у неё гораздо лучше моей. Она и событий больше помнит, и деталей. Может, конечно, и не больше, просто она одно помнит, а я другое. А у меня вот наоборот всё по годам расписано. В голове как будто трудовая книжка отпечатана или план-график работ. Сколько кому лет я только по году рождения вычисляю.

– Значит тебе легче будет точно по месту нырять, – говорит Андрей.

– Всё-таки, почему именно 1984? Ты так и не сказал, – напоминаю я.

– На нём метка есть.

– Какая ещё метка? – не понимаю я.

– «1984» Оруэлла. Это ещё и хорошая ассоциация с тем временем. Хотя говорят, что на самом деле Оруэлл не про Советский Союз писал, а про Англию.

– Ясно. Ты говоришь «по месту». А как это выглядит на практике? В какое место ты попадаешь? Прежде чем что-то пробовать, я разобраться хочу.

– Всё просто. Ты попадаешь в то же место, где находишься сейчас.

– Всегда на то же самое место?

– Всегда. Ещё вопросы?

Чувствую, что я начинаю Андрею надоедать. Да и выглядит он после нырка как-то неважно. На улице не жарко, а он весь в поту, со лба капли падают.

– Последний вопрос, а потом буду нырять, – говорю я. Как мне убедиться, что я действительно побывал в прошлом? Оттуда сюда можно что-то пронести?

– Нет, не получится, – отвечает Андрей. Я пробовал. Что интересно, всё, что на тебе, или у тебя есть без проблем проходит туда и обратно. А всё, что там подберёшь, при возвращении исчезает.

– Ладно, – говорю, – я где-то читал, или видел в каком-то сериале2, что парень сходил в прошлое и вырезал знак на дереве для проверки. А когда вернулся в настоящее, знак на этом дереве появился. Может попробовать? Мой заветный швейцарский ножичек у меня всегда при себе, кстати.

– А что, давай, попробуй, – соглашается Андрей. – Деревьев рядом полно, аж целый лес. Но сначала, как договаривались, инструктаж по технике безопасности. Надеюсь, ты уже представляешь, как нырнуть, и снаряжение у тебя готово?

– В целом да, – не очень уверенно подтверждаю я.

– Твоя задача номер один, – начинает инструктировать меня Андрей, – вернуться на поверхность, то есть сюда, в наш мир.

– Погоди, – перебиваю я его, – что значит «в наш мир», а что, другой какой-то есть?

Андрей уже не первый раз что-то недоговаривает или скрывает, мне же нужно всё точно прояснить пока мы на берегу.

– Ну, типа того, – неохотно соглашается он. – На самом деле всё это непонятно, но мне кажется, что да, есть.

– Почему тебе так кажется?

– Я думаю, что мой бывший напарник не пропал, а вернулся не в наш мир, а в другой.

– Почему ты так думаешь?

– Ну, – мнётся он, – у нас с ним было одно дело в прошлом. Мы поспорили, как лучше его провернуть.

– Что за дело? – не унимаюсь я.

– Неважно. Короче, – продолжает Андрей, – мы планировали изменить в прошлом одно событие, но, как выяснилось, понимали результат изменения по-разному. Вот и начали спорить о результате.