Первые упоминания о Киевской Руси относятся к IX веку и связаны с активным освоением пути из варяг в греки. Свой поход в Константинополь совершил князь Киевский Аскольд. После него власть перешла в руки Олега, назначенного регентом при малолетнем князе Игоре. При князе Владимире Киевская Русь принимает христианство, а при Ярославе Мудром получает первый свод законов «Русскую правду».

Со временем местные княжества заявляют о большей самостоятельности, Киевская Русь вступает период феодальной раздробленности и становится легкой жертвой для Золотой Орды. Большая часть княжеств попадает под монголо-татарское иго, избавление от которого стало возможным спустя столетия.

С запада южные княжества были атакованы литовским князем Гедимином, войска которого разбили объединенную армию южнославянских князей в битве при реке Ирпень. Под контролем литовского князя оказались Киев, Белгород, Переяславль. Дело Гедимина завершил князь Ольгерд, который в состав Великого княжества Литовского сумел включить большую часть удельных княжеств и получил выход к Черному морю. Галицкая и Холмская земли отошли Польскому королевству. Львов стал столицей Русского воеводства в 1434 году.

В 1569 году была провозглашена Люблинская уния, объединившая Великое княжество Литовское и Польское королевство в единое государство – Речь Посполитую. Волынь, Подляшье, Подолье, Брацлавщина и Киевщина оказались во власти нового государства. После принятия Брестской унии, узаконившей объединение православной церкви Киевской митрополии и католической церкви, многие знатные русские люди начали переходить из православия в католицизм.

Недовольные такими переменами бежали на юг, на земли в нижнем течении Днепра, где была образована Запорожская Сечь. Первое письменное упоминание о запорожских казаках появились в 1492 году. Летом они занимались различными промыслами на берегах Днепра, а зимой разъезжались по городам, в частности Киев, Львов, Бахчисарай, Черкасы и другие. На месте своего пребывания они оставляли аванпост, крепость или сечь, где находились вооруженные люди, готовые защищать освоенные места. «И вот выходцы вольные и невольные, бездомные, те, которым нечего было терять, которым жизнь – копейка, которых буйная воля терпеть не могла законов и власти, которым везде грозила виселица, расположились и выбрали самое опасное место в виду азиатских завоевателей – татар и турков. Эта толпа, разросшись и увеличившись составила целый народ, набросивший свой характер и, можно сказать, колорит на всю Украину, сделавший чудо – превративший мирные славянские поколения в воинственный, известный под именем козаков народ, составляющий одно из замечательных явлений европейской истории, которое, может быть, одно сдержало это пустошительное разлитие двух магометанских народов, грозивших поглотить Европу»34, – так характеризует казаков Николай Васильевич Гоголь в своей статье «Взгляд на составление Малороссии». Столь комплиментарный взгляд на казачество объясняется не только и не столько симпатией к ним автора «Тараса Бульбы», сколько присущим романтической традиции первой воловины ХIX века интересу, возвеличиванию и дифференциации всего «народного», «национального». Европейские народы формировали свою историю актуализирую предания, сказки, мифы и истории подвигов. В ХIX веке бурно развивались этнография и фольклористика: ученые из Петербурга, Москвы и Варшавы совершали экспедиции по селам Малороссии, разговаривали с крестьянами, записывали песни, прибаутки и легенды; искали отличия быта, нравов, внешности и темперамента малороссийских крестьян. «На взгляд русского образованного человека, типичный украинец (малороссиянин, южноросс, хохол) “угрюм, неразговорчив, самоуверен”, скрытен и упрям