– Может, я и скажу. Если найду их.

Мы двинулись вперёд, держась теней. Через пару кварталов вышли к старому серверному храму – полуразрушенному зданию, где раньше хранили данные всех уровней города. Теперь это был рынок информации. Чёрный. Тихий. Опасный.

Внутри было темно. Только мерцали экраны. Люди сидели перед ними, как перед алтарями. Обменивались фрагментами воспоминаний, чужими эмоциями, чужими жизнями.

Райкова подошла к одному из торговцев – женщине с лицом, покрытым татуировками из символов устаревших языков программирования.

– Мне нужен файл, – сказала она. – Под названием "Ноль-Память. Фаза III" .

Женщина посмотрела на неё долгим взглядом.

– Это стоит дорого.

– Я заплачу.

– Не деньгами. Ты знаешь правила. За такие файлы платят памятью.

Райкова кивнула. Положила руку на устройство, и часть её воспоминаний ушла. Она даже не моргнула.

Через несколько секунд женщина протянула ей флеш-карту.

– Это всё, что осталось. Большая часть базы была удалена. Но там есть один ключевой фрагмент.

Райкова вставила карту в свой интерфейс. Изображение высветилось прямо перед нами.

Это был список.

Объект 01: Ева Стрельцова

Статус: Активирована

Дата восстановления: 23.04.2198

Состояние: частичная интеграция

Примечание: возможна повторная загрузка

Я замер.

Ева была жива. Или… была.

– Это не значит, что она настоящая, – сказала Райкова, будто прочитав мои мысли.

– Настоящее – это то, что ты чувствуешь, – ответил я. – И если я чувствую её имя… значит, она где-то есть.

Снова раздался гул.

Дрон вернулся. Только теперь сигнал не терялся. Он получил новые координаты.

– Нам пора, – сказала Райкова.

– Да, – согласился я. – Но теперь я знаю две вещи.

– Какие?

– Во-первых: нас не просто нашли. Нас направили сюда.

Во-вторых: если Ева существует… тогда и ты тоже можешь быть не тем, кем кажешься.

Райкова посмотрела на меня. Впервые – с настоящим страхом.

– А ты? – спросила она. – Ты кто на самом деле?

Я усмехнулся.

– Сейчас? Просто человек, который больше не хочет ничего забывать.

«Если ты видишь себя мёртвым – значит, кто-то очень хочет, чтобы ты таковым стал».

Мы убегали долго. Горизонтград превратился в бесконечный коридор теней, где каждый шаг эхом отдавался в голове. Мы миновали старые грузовые платформы, перешли через крыши зданий, спустились в подземные тоннели, где воздух пах железом и забвением.

Когда дрон исчез из поля зрения, мы остановились в одном из заброшенных лифтовых стволов. Здесь было тихо. Слишком тихо.

Райкова всё ещё держала в руках флешку с данными. Её лицо было бледным. В глазах – вопрос, на который она боялась ответить.

– Там был мой номер, – наконец сказала она.

– Что?

– В списке. Объект 02. После Евы… была я.

Я посмотрел на неё. Попытался найти что-то – страх, боль, сомнение. Но её лицо стало маской. Холодной, как код.

– Значит, ты тоже была частью проекта.

– Возможно, – прошептала она. – Только я этого не помню.

– А теперь начнёшь.

Она вздохнула, закрыла глаза. Интерфейс активировался. На её коже замерцали импульсы данных. Она пыталась восстановить фрагменты, которые могли быть скрыты глубоко внутри.

Именно тогда мы услышали шаги.

Не наши. Не дрона. Человеческие.

Тяжёлые. Уверенные. Без страха.

Я вытащил свой импульсный пистолет – старый, но верный. Райкова приготовила сканер. Мы оба были готовы к худшему.

Но не к этому.

Из тени вышел человек.

Высокий. Мужчина. Одет в потёртое пальто, покрытое защитной плёнкой. Лицо знакомое.

Слишком знакомое.

Я замер. Пистолет опустился сам собой.

Это был я.

Или, точнее, человек, чьё лицо принадлежало мне.

Он улыбнулся.

– Привет, Саня, – сказал он. – Давно не виделись.