– Молодец, Володя, на меня стрелки перевел. – Рассмеялся Дмитрий. – У Танаевой был просрочен электронный сертификат, Алла попросила меня, а потом возникло другое срочное задание. – Решил объяснить сотрудник фонда. – Оказалось, большой кристалл можно разобрать на отдельные фрагменты.

– Так ты взял только часть? – Понял профессор.

– Фрагменты представляют собой прямоугольные параллелепипеды разного размера с конической верхней частью, а грани обладают высочайшим классом обработки, что позволяет этим кускам сцепляться между собой. – Подробно изложил Родинов.

– Получается ты все же начал исследовать образец кристалла. – Парировал Акимов.

–У нас с Аллочкой общий сейф. – Дмитрий спохватился. – Ваша специализация, профессор, всегда оставалась – история.

– У моего друга профессора физики Викентьева есть ученик. – Сообщил Александр Иванович. – Бывший студент уже защитил кандидатскую по кристаллографии и получил лабораторию.

– Это очень полезные связи, профессор, – дверь в комнату Родинова открылась, – как вернусь в Москву, тоже хотел пообщаться с кристаллографом. До встречи, Александр Иванович.

На последних словах Родинов нажал на клавишу отбоя и посмотрел на вошедшего офицера. Он уже собирался сказать нечто язвительное, но мужчина коротко сообщил о прибытии спецборта к вечеру текущего дня. Перед тем, как уйти из тесной комнаты, он прижался к стене и пропустил полноватую женщину в переднике, похожую на буфетчицу, в руках она держала поднос с первым и вторым блюдом. Родинов испытал приступ голода поблагодарил женщину и косо взглянул на замершего мужчину. Офицер буркнул, пообещав принести кофе, исчез на пять минут, возник с чашкой в руке, нашел куда ее пристроить и покинул Дмитрия до момента отбытия.

Профессор Акимов, завершая разговор с Родиновым, огляделся по сторонам, надеясь увидеть Викентьева, но вместо своего друга увидел высокого мужчину, стоящего на крыльце корпуса справа от входа, чтобы не мешать входящим студентам и преподавателям. Профессор истории обернулся и на парковке в пятнадцати метрах от корпуса смог увидеть блестящий чёрный автомобиль. Гарри Майлз не заставил себя ждать, подошёл к историку, взял его под локоть и вынудил спуститься на площадку.

– Не ожидал! – Акимов догадался кто это такой, от холода, исходящего от человека, профессора передёрнуло.

– Любезный, Александр Иванович, как же я рад вас видеть. – От улыбки бессмертного не было тепла.

– Гарри, у меня не так много времени на разговоры. – Акимов чувствовал накатывающийся ступор.

– До вашей лекции полтора часа, я не отберу много времени, так что вы успеете сыграть в шахматы. – Всезнающим тоном выдал Майлз.

– Говорите, – согласился профессор, – но наши встречи с вами или с другим представителем вашей структуры для меня нежелательны. Вы же выбрали в качестве посредника Родинова.

– Я бы переговорил с Дмитрием, – любезность Гарри исчезла, – но ему же пришлось улететь в Австрию.

– Выкладывайте, – повторил своё согласие Акимов, – наш разговор передам Дмитрию Родинову.

– Вам, нужно отказаться от каких-либо попыток вмешиваться в программы Аненербе, связанные с генератором Шварцшильда. – Потребовал Гарри. – В вашем лице я имею ввиду всех хранителей.

– О чем вы? – Насупился профессор.

– Не надо лукавить, Александр Иванович. – Поморщился бессмертный. – Вы можете сколько угодно утверждать о вашем неведении об установке, но нам доподлинно известно о вашем интересе к нацистскому проекту Феникс. Наши аналитики уже предсказывают, что лично вы можете пострадать.

– Предположим Родинов и я что-то знаем. – Акимову надоела перепалка с Майлзом, на угрозу он не обратил внимание. – Переходите к конкретике.