– Как у животных, – вставляет Питерс, упорно принижая новое существо.

– Да, – чуть раздраженно отзывается Виктор. – Как у животных.

Он снова переворачивает образец на спину, сгибает и разгибает руки и ноги, прощупывает каждый палец.

– Конечности четыре. Две верхние и две нижние. На каждой по пять пальцев. Окрас повторяет окрас хвоста. Голубой пятнистый узор на плечах, основной цвет светло-серый к кистям и стопам градиентом переходит в синий. Общая анатомия близка к человеческой. Мышцы полностью сформированы и развиты хорошо. Связки и суставы крепкие и гибкие. Внешних отклонений нет. Несформировавшихся мышц, связок и суставов нет. Соски отсутствуют, а значит, питание молочной смесью ей не подходит. Надо подобрать рацион. Первичный визуальный осмотр закончен. Далее необходимо УЗИ органов брюшной полости, эхограмма сердца и компьютерная томография мозга. А также стандартные анализы крови и продуктов жизнедеятельности. Рон, переложи образец в транспортировочную камеру.

– Да, – Рон тут же оказывается рядом и снова берет образец на руки, сложив те лодочкой. Крошечное существо устало зевает в его руках и несколько раз медленно моргает. Осмотр явно дался ей тяжело. Усталость после вылупления дает о себе знать, но глаза она не закрывает, продолжая внимательно наблюдать за окружившими ее людьми.

До транспортировочной камеры всего несколько шагов. Совсем маленькая коробка из твердого пластика с крохотными дырочками для вентиляции выглядит непривлекательно. Образец Двадцать Шесть/Два поворачивает в ее сторону голову, будто зная, что вот-вот окажется там, и тут же вцепляется в руку ассистента хвостом. Прокручивает его вокруг предплечья и слегка сжимает, словно держится за него. Будто хочет взять его с собой в транспортировочную камеру.

– Как мило, – выдыхает Рон, глядя на ее попытку прижаться к нему ближе. – Она думает, что я ее мама?

– Слушай ты, мамочка! – вдруг рявкает Питерс. – Немедленно положи образец в камеру. Или ты сам сейчас там окажешься!

– Извините, – виновато отзывается Рон и в два шага подлетает к тесной пластиковой капсуле с настежь раскрытой крышкой. Укладывает образец на спину и пытается убрать руку, но ее хвост сжимается сильнее.

– Закрой крышку! – требует Питерс, и на лице Рона вдруг отчетливо проступают красноватые пятна. На лбу появляются крохотные капельки пота.

– Не могу, – тихо говорит он, голос дрожит. – Она очень крепко держит.

Виктор приподнимает брови и неспешно подходит к транспортировочной капсуле.

– Как я и говорил, – довольно усмехается он. – Хватательный рефлекс.

– Вы говорили, она не опасна! – срывается Рон и тут же чувствует на своем плече руку. Это Митчелл.

– Не паникуй и не дергайся, сейчас мы ее снимем, – по-отечески мягко говорит он и наклоняется ближе к плотно обвитой хвостом руке. Ощупывает ее пальцами. – Обвитие кольцевое, мышцы почти не напряжены. Это даже не половина ее силы.

Он находит кончик хвоста и пытается отогнуть его в сторону, но тот не поддается. Хвост затянулся только сильнее. Лицо Рона тут же покраснело, а глаза расширились.

– Больно, – резко выплевывает он. Дыхание учащается. – Она все сильнее жмет.

– Отпусти, – велит Виктор Митчеллу. – Это рефлекс. Чем сильнее пытаешься его оторвать, тем сильнее он сжимается.

Митчелл тут же отдергивает руку, а губы образца опять растягиваются в милой детской улыбке. Она не понимает, что поступает неправильно, но и не злится. Ей интересно, что будет дальше. Нет, это не рефлекс.

Виктор внимательно следит за ее реакцией. В ее голубых глазах четко отражается простое детское любопытство.