Он впивается ртом в мою шею, покусывает ее и оставляет следы, которые явно будут заживать много дней подряд.

Но это приятно. Это настолько приятно, что я хочу умолять его не останавливаться…

– Что? – на секунду он отстраняется, заглядывает в мои глаза. Интересно, мой взгляд такой же мутный, как у него? – Чего ты хочешь?

– Пожалуйста, остановись…

Он улыбается и снова накрывает мои губы своими. Я чувствую его язык, он толкается в мой, и, не в силах больше сдерживаться, я двигаюсь ему навстречу.

Вероятно, это для него такая же неожиданность, как и для меня самой, потому что он стонет в мой рот, и от этого грубого, мужского стона я вся дрожу.

Понимаю, что еще немного, и я просто истеку у него в руках, кончу прямо в одежде, как последняя…

Бог мой.

Отрываюсь от его губ и, сделав глубокий вдох, собираю остатки разума в кулак.

– Прекрати! – выкрикиваю, отталкивая Джека от себя.

Это просто чудо какое-то, что у меня получилось это сделать. Чудо, что я смогла остановиться, ведь его тело такое… такое… Ох.

Джек отстраняется. Всего на пару сантиметров, и я вижу его – такого возбужденного, с диким взглядом, с взъерошенными волосами, с расстегнутой верхней пуговицей рубашки.

Что?

Это сделала я? Нет, я не могла! Я ведь только ответила на поцелуй, да и то – в последний момент взяла себя в руки! Неужели… Неужели я касалась его, но была так возбуждена, что даже не заметила этого?!

Господи, какой позор! Какой. Позор!

Закрываю руками свой рот, словно боюсь, что Джек набросится на меня снова. Очередного поцелуя я просто не выдержу. Это выше моих сил.

Джек рассматривает меня. Под его взглядом моя разгоряченная кожа покрывается мурашками.

Я хочу еще.

Хочу снова целовать его, но нельзя, и сердце вот-вот выпрыгнет из груди от этого калейдоскопа совершенно разных по своей направленности чувств.

Это как есть шоколад с острым перцем.

Это как пить крепкий алкоголь и запивать сладким сиропом.

Это такой контраст, от которого кружится голова.

– Зачем ты врешь сама себе? – спрашивает спокойно.

Я сглатываю.

– Я не вру.

– Ты вся течешь, – его прямолинейность все еще выбивает меня из колеи. – Ты хочешь быть оттраханной мной, верно?

Каждое его слово – как удар плетью по моему телу. Оно дико заводит, но и причиняет боль.

– Это неправда, - мычу сквозь сцепленные пальцы.

– Не обманывай сама себя, Джульетта, – он снова наклоняется, но не целует, а лишь втягивает носом воздух у моего лица. – Пахнешь так, что, клянусь, я бы оттрахал тебя прямо здесь. Стоя. Только попроси…

Мне стыдно. Стыдно и страшно, но я, черт возьми, на грани от того, чтобы попросить…

Хочу его.

Хочу безумно, до бешенства, и мне плевать, что это – магия, связь или какая-то его собственная сила, которой он воздействует на меня.

Смотрю в его глаза.

Джек берет мои руки и оттаскивает их от моего рта.

– Скажи, – просит он почти ласково. – Ну же, Джульетта, скажи… Попроси меня…

Я настолько мокрая и так сильно возбуждена, что колени дрожат и, кажется, я готова упасть.

Его горячее дыхание обжигает мои губы.

– Джек…

– Попроси… Скажи: «Джек, оттрахай меня. Сильно. Оттрахай меня».

Его губы так близко… Я не могу отвести от них взгляд.

Открываю рот и произношу всего три слова…