В ее взгляде – мудрость, в ее осанке – гордость и страсть.

– Ах, вот ты какая, – говорит женщина, обращаясь ко мне.

Я оглядываюсь, не теряя надежды найти в этой комнате еще кого-то, с кем она могла бы говорить, но мы здесь одни.

– Здравствуйте, – приветствую ее и с трудом сдерживаю желание поклониться.

– Как зовут?

– Джульетта.

– Виски любишь, Джульетта?

Если честно, я шокирована. Я понятия не имею, кто эта женщина, но, судя по невероятному сходству с Джеком и Ричардом, судя по силе, которую она излучает – они точно ближайшие родственники.

И сейчас она, что, она предлагает мне выпить?

Пожимаю плечами.

– Не особо.

– Почему нет?

– Слишком крепкие напитки – не по мне.

Я стараюсь улыбаться, но, на самом деле, нервничаю так, что дрожат колени.

Женщина вскидывает брови, словно в жизни не встречала людей, которые не любят виски.

– Что ж, тогда шампанское?

Я не успеваю ответить, как на лестнице появляется Джек.

Он спускается быстрым шагом, но все еще словно плывет, как в первый день, когда я его увидела в саду. Дыхание у меня перехватывает, и я перевожу взгляд с него на женщину, не подозревая, что сейчас будет.

Судя по тому, как сильно он размахивает руками – он чертовски зол. Я внутренне сжимаюсь.

– Что ты здесь делаешь, мама? – резко спрашивает он, проходя мимо женщины.

Мама.

Вот оно что.

Это поразительно. Если им с Ричардом почти двести лет, то сколько же этой женщине?

Она не выглядит удивленной, увидев сына.

– Пришла познакомиться с Джульеттой.

– Познакомилась?

– Да.

– Уходи.

Меня возмущает то, как он говорит с матерью, но я в голове всплывают слова, сказанные Марией – об отсутствие контроля у Джека – и я молчу, просто наблюдая за происходящим.

Хотя, его мать, кажется, совсем не задета его словами. Она улыбается мне и даже подмигивает перед тем, как начать подниматься по лестнице.

– Еще увидимся, милая, – говорит она, и я чувствую какое-то невероятное тепло в свою сторону.

Но пальцы Джека, крепко сжимающие мой локоть, быстро приводят меня в чувства.

– Садись за стол, – он грубо подталкивает меня, словно я разучилась ходить.

Я с трудом сдерживаю желание нахамить ему и усаживаюсь на стул, обещая себе выдержать этот ужин и не сорваться.

10. Глава 10

Это определенно самый странный ужин на моей памяти. Не то чтобы их было много. В своей деревне мы жили скромно, ужинали тихо, в кругу семьи, а после расходились по своим комнатам.

Иногда после ужина мы с Аароном играли во дворе в мяч или звали соседскую собаку и бегали с ней по лесу. Этого мне всегда было достаточно.

Поэтому сейчас, когда одна служанка подает нам блюда, а другая – наливает шампанское в длинные бокалы, я ужасно смущаюсь, ведь они – такие же люди, как я. И по какому праву я должна сидеть здесь, как королева, пока они прислуживают мне?

Джек не разговорчив.

Он ест и иногда задает мне вопросы, которые кажутся совершенно бессмысленными. Например, какой была моя самая долгая прогулка, во сколько лет у меня выпал первый зуб или…

– Когда начались месячные?

Я давлюсь куском вареной спаржи.

– Что?

– Месячные. Когда они у тебя начались?

Я росла в простом окружении. Мальчишки называли друг друга дебилами, девчонки – перетирали друг другу кости на переменах и соревновались в том, кто быстрее заведет себе парня.

Но даже они, такие безрассудные и юные, не додумались бы задать столь бестактный вопрос.

– Зачем тебе это знать?

– Мне нужно знать о тебе все.

Джек откидывается на спинку стула и смотрит на меня пристально. Его голубые глаза ярко горят в полумраке.

За окном уже темнеет. Мне нравится, как закатное солнце рассыпает малиновые лучи на готовящийся ко сну сад. Но мне не нравится быть здесь.