Давай-давай, разыгрывай хорошую, славную девочку, пресмыкайся даже перед прислугой.

Рей уже успела спуститься на первый этаж, когда назойливый голосок настиг ее и вынудил остановиться. Она заторможено уставилась перед собой и принялась нервно разминать шею в том месте, где заканчивался закрытый воротник платья. Кожа горела, словно к ней только что приложили раскаленную кочергу и этот простенький ритуал хоть немного вернул девушке ощущение реальности. Нет никакого голоса. Она здесь. Она в своем новом доме. Стоит посреди просторного красивого холла, прямо под сверкающей хрусталем люстрой, окруженная дорогими предметами и портретами неизвестных людей. В витражное окошко над входной дверью пробивается тусклый солнечный свет с улицы. Если как следует сосредоточиться на собственных ощущениях, можно уцепиться за них, как утопающий за соломинку и все-таки удержаться на плаву. Мягкая кожа ботинок слегка жмет большие пальцы ног, не потому что мала, а потому что модель универсальна и вне зависимости от строения стопы, сужается к носу. Правый чулок слегка растянулся и сполз, болтается где-то в районе колена и хорошо, что прикрыт плотной юбкой и никто не заметит этого несовершенства. Платье очень узкое на ребрах, если вдохнуть поглубже, можно ощутить как ткань окольцовывает кожу.

Рей проделала все эти маленькие фокусы, и ей стало легче. В голове снова была кристальная ясность, никаких посторонних голосов. Даже настроение девушки слегка улучшилось – вот, ее новый дом, можно изучить его, ведь, вроде как, ограничения на ее передвижения по нему никто не накладывал, а в нем так много разных увлекательных деталей. Поэтому она легко смогла отыскать кухню и шагнула туда, готовая начать дружескую беседу. Однако, Роуз, уже, вероятно, утратившая надежду на сближение с новой служанкой, не готова была к ее появлению и от неожиданности резанула большим кухонным ножом себе по пальцу. Морковка на деревянной доске тут же окропилась созвездием красных капель. Марфа тоненько пискнула и притянула палец к губам, зализывая ранку.

– Извини, – Рей потупила взгляд, тут же пожалев о своем намерении в момент показавшемся самой глупой затеей за последние сутки, – не хотела тебя напугать.

– Ничего, – миролюбиво сказала Роуз, вынимая палец изо рта и осматривая повреждения, – до свадьбы заживет.

– Ты выходишь замуж?

Несколько минут они тупо смотрели друг на друга, погрузившись в неловкое молчание. Затем марфа улыбнулась и слегка наклонила голову.

– Это такое выражение, – пояснила она, – было… до войны.

Рей кивнула. Роуз торопливо вытерла кровь о свой фартук и обошла столешницу, чтобы взять за ручки красивый поднос из благородного металла, на котором красовалась фарфоровая чашка в компании дымящегося чайника из такого же сервиза. Марфа собиралась уже уйти, но заметила, что кровь из свежей ранки испачкала глянцевое металлическое покрытие и застыла в нерешительности.

– У тебя кровь, – заметила Рей. Марфа хмуро дернула плечами.

– Нужно отнести чай госпоже, – сказала она деловито. Рей вдруг посетила замечательная мысль, показавшаяся ей отличным способом загладить свою условную вину перед новой знакомой. Она сделала несколько шагов к марфе и выдавила из себя улыбку.

– Я могу отнести, – предложила она, – а ты пока обработаешь свое ранение.

Роуз несколько минут оценивала ситуацию, нахмурившись и скривив слегка курносый нос, прежде чем расслабилась и одобряюще кивнула. Вероятно, предложение Рей пришлось ей очень по душе, и она приняла протянутый кубок мира, или, вероятно, просто не горела желанием лишний раз попадаться на глаза статной великанше. Вряд ли ее похвалят за то, что она была неаккуратной в приготовлении пищи и приправила будущий обед собственными биоматериалами.