Это вышло случайно и больше не должно повториться.

Но чёрт возьми… Мне больно... Больно даже думать о том, что у нас нет будущего. Невыносимо больно думать о том, что я предал своего лучшего друга.

«Хм. Я думала, Стефан на фестивале».

Я привстаю с постели и не могу понять, показался ли мне голос матери? Эти голоса в башке уже пугают меня.

— Родители пришли! Тебе нужно одеться.

Я оставляю Франческу, а сам захожу в ванную комнату, где натягиваю джинсы с футболкой.

Следом я беру её за руку и быстро провожаю на задний двор, чтобы она смогла спокойно уйти.

Думаю, она тоже не хочет появляться на глазах у моих родителей, иначе последует слишком много вопросов.

Я открываю дверь, она выходит за порог и вдруг замирает, не решаясь развернуться и посмотреть на меня.

— Стефан, — слышу её дрожащий голос, она всё-таки поворачивается ко мне лицом. В бронзовых глазах стоят слёзы, и я прекрасно понимаю причину их возникновения.

— Не переживай, — натянуто улыбаюсь. Мне ужасно стыдно, а на душе гнетущая тяжесть, какой я прежде ещё никогда не ощущал. — Я не расскажу ему.

— Спасибо, Стефан.

Мне хочется запереться в своей комнате и не выходить из неё до конца своих дней, однако вместо этого я иду к столовой, откуда доносятся голоса родителей.

Я стою за стеной и жду, пока отец уйдёт в свой кабинет. Не хочу с ним сталкиваться лишний раз.

Когда наконец слышу тяжёлые удаляющие шаги, я высовываюсь из-за угла. Мать в гордом одиночестве раскладывает продукты в холодильник.

— Привет, ма.

Она оборачивается и тепло улыбается.

— Привет, родной. Ты давно дома?

— Нет, недавно пришёл, — я не знаю, как продолжить, но всё же предполагаю, что в этом нет никакой разницы. Либо она меня поймёт, либо сочтёт сумасшедшим. — Скажи, а ты когда-нибудь слышала голоса в голове?

Она замирает, откладывает продукты в сторону. Я замечаю её сконфуженный вид. Улыбка медленно сходит с лица, превращаясь в плотную тонкую линию. Мама озадаченно взирает на меня, словно уже сочла психом.

— Как это понимать?

— Сегодня я разговаривал с одной девушкой и услышал в голове её голос, хотя на самом деле она ничего не говорила. Спустя время оказалась, что она думала об этом.

— Что за глупости, сынок? — мать прыскает со смеху и снова принимается за своё дело.

Что ж. Хотел услышать мнение и какие-нибудь советы, а получаю абсолютнейшее безразличие. Вот так я и живу уже на протяжении восемнадцати лет.

— А хотя, знаешь, наверное, ты права. Мне просто показалось, — притворно смеюсь в ответ. — Ну, я тогда пойду на фестиваль!

— Хорошо сынок, люблю тебя!

Я целую её в щеку и ухожу из дома, стараясь больше не вспоминать этот день. Я не иду на фестиваль. В этот день я впервые в жизни нажираюсь до полусмерти.

***

— Я хочу во всём признаться Энрике! Это не может так больше продолжаться! Я не хочу его обидеть, но у меня уже нет сил скрываться ото всех.

Мы встретились с Франческой на нашем тайном месте около заброшенного особняка. На его территории уже давно нет охраны, зато имеется прикольный цветочный сад, который даже спустя годы выглядит волшебно.

Сюда мы приходим поговорить, полежать на траве, но в большей степени здесь мы предаёмся молчанию. В этом месте, как нигде, мы можем быть собой.

— Нет, ты не должна! — я выпускаю её из своих объятий и резво вскакиваю на ноги. — Ты хоть подумала о нём? Он же этого не переживёт!

Франческа тоже поднимается и подходит ко мне. Она берёт мою руку в свою, вынуждая посмотреть в её опечаленные глаза.

— Но я его уже не люблю, как ты не поймёшь? Я изменяю ему. Без меня ему будет только лучше. Ты разве видишь наше совместное будущее?