Выйдя из метро, по уже знакомой дороге, он вдруг почувствовал вибрацию телефона в заднем кармане брюк. – Забыл включить звук, – промелькнуло в голове. Ведь на работе он всегда ставил на «беззвучный» режим. На экране высветилась надпись «Бабушка». От мысли, что последние три года он не был у неё, хотя она настойчиво просила его приехать, у него защемило сердце. Нужно было бы найти веское оправдание, что в ближайшее время он не сможет приехать. Ведь в то, что у него завал с отчётами, она больше не поверит. Мысль о том, что в августе у него отпуск, смягчила это чувство, но лишь немного. Больше всего ему было стыдно за то, что полгода назад он не смог приехать на похороны бабы Шуры. Внезапный и очень страшный грипп, перешедший в пневмонию, задержал его в Москве. Казалось, какие-то силы не пускали его, словно не хотели, чтобы он вернулся в родные места.

Он нажал на кнопку и, сразу же, не дождавшись ответа, бодро сказал: “Привет, бабуль! Как жизнь молодая?” На что в ответ повисла напряжённая тишина, и незнакомый голос произнёс: “Это не бабушка, а её соседка, тётя Лена.”

“А где бабушка?” – не понимая, что происходит, задал глупый вопрос Андрей.

Снова повисла странная пауза, и только через несколько секунд прозвучал ответ: “Нет больше бабы Тани…” – и уже со слезами в голосе, тётя Лена произнесла: “Умерла сегодня… Врачи сказали, что сердце…” и рыдания заполнили трубку.

Около минуты нужно было Андрею, чтобы осознать, что произошло. Наконец, он смог выдавить из себя: “Тётя Лена, я… не понимаю… я же в понедельник с ней разговаривал… она не жаловалась… как это случилось? Когда? Что произошло? Когда… когда похороны?” – Голос его дрожал.

В трубке послышался всхлип тёти Лены, и она ответила: “Понимаешь, Андрюша, она как–то резко… Вроде бы и ничего, а потом как–то сразу… Скорая приехала, но уже ничего нельзя было сделать…”

Сквозь всхлипывания соседка ответила: “В понедельник похороны, 11 мая. Вроде как всё уже организовали… Андрей, ты хоть приедешь? Она так тебя ждала… В церкви отпевание будет,” – ответила тётя Лена, с трудом сдерживая рыдания.

“Я… я приеду, тётя Лена, обязательно приеду. Как можно быстрее, постараюсь успеть к похоронам,” – срывающимся голосом произнёс Андрей, пытаясь сдержать подступающие слезы. Земля словно ушла из–под ног. Наконец, собравшись с силами, он сдавленным голосом произнёс:–Я буду, – вымолвил Андрей, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. –Я приеду как можно быстрее, чтобы успеть попрощаться.

Оглядевшись по сторонам, он ватными ногами дошёл до ближайшей скамейки и опустился на неё. Мысли роились в голове, сталкиваясь друг с другом, словно осколки разбитого зеркала. От отчаянной надежды, что всё это какой-то жестокий розыгрыш, до невыносимого чувства утраты, которое медленно, но верно заполняло каждую клеточку его тела. Её больше нет? Бабушки, которая всегда ждала его, которая любила его таким, какой он есть, больше нет. И эта мысль обжигала болью. «Я так и не приехал к ней, а ведь она так просила об этом…» – эта фраза терзала его, как раскалённое клеймо. Теперь он уже никогда не сможет увидеть её улыбку, услышать её добрый голос, почувствовать её тёплые объятия. Горечь сожаления заполнила его душу, смешиваясь с липким чувством вины. Он пропустил все их последние встречи, отмахиваясь от её просьб, прячась за своей загруженной работой и бессмысленными отчётами.

Когда мысли его пришли в какой–то подобие порядка, первое, что он осознал, – нужно сообщить на работу, отпроситься и подумать, как быстрее добраться до Великого Устюга. Он набрал номер своего начальника, Бориса Святославовича, которому сообщил о случившемся и сказал, что ему срочно нужно ехать. Борис Святославович, конечно же, отпустил его, но с условием, что, делая свои личные дела, Андрей попутно решит ещё одно дело министерства в этом регионе. На это он дал ему командировку и все полномочия.