Но по ночам ему снились не просто сны – настоящие видения. Он сражался с чудовищами, разрушал тёмные башни, пронзал врагов мечом, словно излучающим чистую энергию. Образы русских былин, героическая ярость богатырей, их невероятная сила – всё это пронизывало его подсознание с такой силой, что казалось, будто он сам – участник этих древних сказаний. Андрей не понимал, откуда берутся эти образы, но они были слишком реальны, настойчивы, словно вирус, пробравшийся в самую глубь его души.

Утром, просыпаясь, он возвращался к серой реальности: бесконечные архивные дела, бесконечные отчёты. Но даже в этой обыденности тлела искра, неугасимый огонёк, напоминающий о странных ночных приключениях. Андрей чувствовал – ему нужен отдых, что–то большее, чем просто отпуск. Что–то… другое.

В Министерстве, конечно, помнили, что их департамент входит в перечень структур, взаимодействующих с МЧС. Поэтому раз в квартал всех сотрудников, от архивариусов до заместителей начальников, ждал день условной тревоги. Надеть противогаз за пятнадцать секунд, пробежать по лестнице с «пострадавшим» на плечах, правильно ответить на вопросы по алгоритмам поведения в зоне аномалии. Всё это Андрей знал почти наизусть.

Более того, по внутреннему распорядку каждый сотрудник обязан был не менее двух раз в неделю посещать спортзал – ведомственный или прикомандированный. Система фиксировала посещения, и отдел кадров не дремал. Андрей не отлынивал – наоборот, тренировки были для него почти отдыхом. Он легко выполнял нормативы, занимался на турниках, в зале и на беговой дорожке.

Особенно ему нравились занятия по прикладной рукопашной – то, что проводили раз в месяц с инструкторами, приглашёнными по линии ФСБ. Он с удовольствием вспоминал морпеховскую закалку: точный удар, уклон, контроль дыхания. Эти вещи не забывались. Он не был частью оперативной группы, но в коридорах на него и не смотрели как на «просто специалиста аналитика». Новички обычно принимали его за выездного оперативника, и он не спешил их разубеждать.

Где-то полгода назад, после перенесённого гриппа с осложнениями, у него стали появляться странные видения. Сначала редкие, почти незаметные, но со временем всё чаще, словно невидимая плёнка время от времени опускалась на его глаза, искажая привычную реальность. Он списывал это на усталость, долгое сидение за компьютером, но игнорировать становилось всё сложнее.

Видения приходили внезапно, чаще всего в периферийном зрении – стоило лишь слегка сместить взгляд или обратить внимание на что-то краем глаза, как мир на миг преображался. Вокруг людей вспыхивали странные свечения: у одних – мягкий, светло-золотистый туман, словно сотканный из солнечного света, обещавший защиту и покровительство; у других – тёмно-фиолетовые, почти чёрные всполохи, напоминающие бездну, готовую поглотить всё живое, будто сквозь них проглядывало что-то жуткое и чуждое.

«Пересидел за компьютером…» – бормотал он в такие моменты, потирая уставшие глаза и вспоминая бесконечные отчёты, которые приходилось архивировать.

– Надо двигаться домой, – подумал Андрей и направился к ближайшей станции метро. «Домой» – пронеслось в голове, но тут же кольнуло осознание: что это слово значит для него? Съемная однокомнатная квартира на окраине Москвы, которую даже домом назвать стыдно, – скорее место для сна, временное пристанище. Там его никто не ждал. Даже кошку или собаку он не заводил, понимая, что его практически не бывает дома, да и привязанности к чему-либо в этой жизни он тоже старался избегать. Когда-то у него была машина, но московские пробки быстро отучили от этого удовольствия. После нескольких часов, проведенных в заторе, он понял, что на метро добираться до работы быстрее и дешевле. Машину продал, не жалея ни секунды, и с тех пор спускался в подземку с чувством освобождения.