Первым, что попалось ему на глаза, было заявление главы местной администрации села «Полдарса». Оно представляло собой официальную жалобу на участившиеся аномальные явления в лесу, простирающемся вдоль их территории, особенно в районе болот не далеко от села “Сухонский”. В документе описывалась растущая тревога жителей, вызванная странным поведением лесных зверей, необъяснимыми звуками, доносившимися из глубины леса, и призрачными огнями, блуждавшими в сумерках. Глава администрации особо отметил резкое снижение производительности труда и уклонение рабочих от выхода на лесозаготовки, что вело к ощутимым экономическим потерям. В заявлении также упоминался загадочный инцидент с пастухом и его коровой, хотя и без каких-либо подробностей. Глава администрации настойчиво требовал провести расследование, так как эти события, по его словам, пагубно влияли на рабочий процесс и несли потенциальную опасность для населения. Несмотря на его попытки соблюдать официальный тон, между строк читались его собственное беспокойство и страх перед необъяснимым, которые усиливались с каждым новым проявлением аномалии.

Так же Андрей внимательно прочел отчет местного лесника, в котором, как нарочно, все необъяснимые явления сводились к банальным природным процессам: снижение популяции птиц – сезонная миграция, странный вой – волки, блуждающие огни – фосфоресценция, обугленная земля – пожар. Далее следовали показания местного егеря, который, хоть и признавал, что “порой там действительно тихо, как в могиле”, объяснял всё “игрой света и тени” и называл рассказы о “Топтунах” глупыми сказками. Заключение ветеринарной службы по поводу падежа коровы также было до абсурда простым: “сердечное заболевание”. И наконец, заявление местного жителя, явно писавшего под диктовку, где он, робко упоминая об огнях и вое, тут же списывал всё на свою излишнюю впечатлительность и слухи.

Всё это, на первый взгляд, звучало логично и последовательно, складывалось в стройную картину. Но в душе Андрея всё больше росло ощущение фальши. “Это какая-то ложь, прикрытая научными фактами, или просто люди не видят дальше своего носа”, – думал он, чувствуя, как нарастает недоверие ко всему, что было написано в этих отчетах. Как обычный пожар мог оставить такие идеально ровные и четкие следы, как на прилагаемых к отчету фотографиях? Почему воют эти “волки” так жутко, словно из иного мира? И почему ни один человек не упомянул о тех ужасных образах, которые описывал пастух? Ни одна экспертиза не дала точного определения этим огням, кроме как банальное свечение гниющих органических веществ. Он чувствовал, что эти люди пытаются всё объяснить, но не могут затушить тот огонь сомнения, что горит в нем. Что если это всё не так просто? Что если в лесу действительно есть нечто, что эти люди просто отказываются видеть? В этот момент странное письмо бабы Шуры ожило в его памяти, будто кто-то напомнил: “Как будто тьма какая-то над землей нашей повисла. Лес молчит, вода не плещется, солнце еле светит. Бабушка моя говорила, когда нечисть совсем распоясывается – это знак плохой. Что-то, видать, сломалось, что-то не так пошло.” “Нужно копнуть глубже,” – решил он. Официальным объяснениям нет веры, ему придётся самому добираться до истины. Он должен увидеть всё своими глазами.

Андрей, углубившись в изучение документов, не заметил, как пролетело время. Где-то к часу дня, почувствовав голод, он оторвался от бумаг и, подняв взгляд на секретаря, спросил:

– Екатерина, не подскажете, где здесь можно перекусить?

– Конечно, – ответила девушка, улыбаясь ему в ответ, – прямо за углом есть небольшое кафе, там отлично кормят.