– Снег, – тихо шепнул Гараил.

– Что снег? – поинтересовалась бабушка.

– Он что-то шептал мне, – сообщил лорд и открыл глаза, посмотрел на искрящиеся льдинки, зависшие в воздухе, тронул одну из них пальцем, и она закружилась вокруг своей оси. – А еще кто-то сражался. Но я плохо помню почему-то.

– Это нормально, – успокаивающе произнес лекарь. – Сознание может блокировать травмирующие воспоминания. А вы еще и стихию тогда обрели, так что одно наложилось на другое. Со временем сможете что-то вспомнить.

– А если у меня не будет времени на это?

– Значит, не вспомните, – он пожал плечами.

Гараила такое положение дел не устраивало, но сообщить об этом он не успел: сознание снова уплыло в дымку.

* * *

Кабинет окутывала уютная тьма. Казалось, она прятала от всех проблем, от большого и жестокого мира, от необходимости принимать решения. В ней можно было бы раствориться, забыть обо всём, если бы не быстрые громкие шаги и требовательное:

– Прекрати пить!

Янериус тяжко вздохнул и с тоской проследил за маминой рукой, уводящей прямо из-под носа темную бутылку, и подпер голову кулаком.

– И не смотри так!

– А как мне смотреть? – безрадостно поинтересовался он. – Ты отбираешь мою единственную возможность забыться.

– Ищи другие способы, – велела мама. – Ты глава клана или кто?

– Очевидно, что никто.

Она резко хлопнула руками по столу. Янериус, не ожидавший такого, испуганно вздрогнул, отшатнулся и посмотрел на маму. А она не скрывала ярости, глядела столь грозно, что хотелось извиниться за все промахи каждого подданного и побежать их исправлять – лишь бы оказаться как можно дальше от этих сверкающих злостью серых глаз.

– Ты хоть понимаешь, что делаешь? – жестко спросила мама. – Ты осознаешь последствия своего поведения?

– Это просто коньяк…

– Я не про эту дрянь!

Глава клана стушевался. Жаль, что она говорит не про его попытку напиться: вторая тема их споров была гораздо хуже. В последние дни всё шло отвратительно, и самым…

– Ты вообще помнишь, что у тебя есть сын?!

…проблемным моментом стало состояние Гараила.

– Помню, – обреченно ответил Янериус и коснулся пальцем края пустого бокала.

– Да неужели?! И что именно ты помнишь, позволь узнать?

– Не позволяю.

– Ян!

– Да, мама?

Он не смотрел на нее, но чувствовал взгляд, пристальный, тяжелый. Возможно, мама пыталась прожечь этим взглядом пару дыр в непутевом главе клана. Или заставить его осознать свои промахи. Или сдвинуть с места, отправить к сыну, чтобы…

Чтобы что? Гараил всё равно ничего не воспринимает, просто смотрит в никуда и делает лишь то, что ему скажут. Сейчас нет никакого смысла разговаривать с ним. Сначала нужно дождаться, когда стихия станет единой с Гараилом, и только после получится что-то узнать и объяснить. Пока же остается надеяться, что бесконтрольная сила не разрушит защитные артефакты в изоляторе, которые уже хрустят от нереальной нагрузки.

– Янериус Зинейл!

Он поднял голову и взглянул на маму. Да, ее можно понять: внук находится в полубессознательном состоянии, сын сидит и ничего не предпринимает – и что со всем этим делать обычной женщине? Только волноваться и давить на эмоции, которые и без того нестабильны.

– Я уже говорил, мама: пока стихия не сольется с аурой Гараила, мы ничем не сможем ему помочь, – терпеливо сообщил глава клана. – Этот процесс нельзя ни ускорить, ни облегчить. И лучшее, что я могу сделать для сына – держаться от него подальше, чтобы не беспокоить своей силой. Сейчас его аура слишком чувствительна к чужим энергиям.

– Ты умеешь скрывать свою энергетику.

– Да, но это помогает только в случае с магами. Лорд всё равно ее почувствует.