В глазах Льва была благодарность, которую не нужно было облекать в слова. Он разжал кулак. На его ладони лежала маленькая металлическая звезда. Настоящая.

Глава 13. Обещание.

Солнце золотило верхушки деревьев в сквере, рассыпая яркие блики на дорожках, усыпанных опавшей листвой.

Воздух был прохладным и чистым, пах прелой землей и чем-то неуловимо горьковатым – осенью.

Глеб сидел на скамейке, прихлебывая остывающий кофе из помятого бумажного стаканчика. Перед ним на столике лежал тонкий ноутбук и стопка распечаток – данные следующего пациента, следующей заблудшей души.

Но он пока не смотрел на них, позволяя себе несколько минут покоя, наблюдая, как легкий ветер кружит красные и желтые листья, словно напоминая о быстротечности времени.

Усталость никуда не делась, она сидела глубоко внутри, но сейчас, после успешного возвращения Льва, она была окрашена тихим, глубоким удовлетворением.

– Здравствуйте, Глеб. Он поднял голову. Перед ним стоял Лев. Тот самый мальчик с вокзала, но в то же время – совсем другой. Выше ростом, увереннее в движениях, взгляд ясный и прямой.

Одет в обычные джинсы и теплую толстовку, волосы аккуратно подстрижены. В руках он держал небольшой бумажный пакет.

– С возвращением, командир, – тепло улыбнулся Глеб. Легкая, искренняя улыбка тронула и губы Льва.

– Я принес вам кое-что. Это… домашние маффины. – Он смущенно кашлянул.

– Не сам пек, конечно, но выбирал с душой. Знак благодарности. Он поставил пакет на столик рядом с ноутбуком Глеба.

Неловкое молчание повисло на мгновение, а потом Лев заговорил снова, уже серьезнее:

– Я не знаю, что вы делаете с другими людьми. Но то, что вы сделали со мной… – Он замялся, подбирая слова, глядя куда-то поверх плеча Глеба.

– Вы не просто разбудили меня. Вы… вернули мне отца. Хотя бы в памяти.

– Иногда это самое важное, что мы можем вернуть, – тихо ответил Глеб, отпивая холодный кофе.

– Да, – кивнул Лев, и его взгляд снова стал твердым. – Поэтому я буду вам должен. И когда придет время – я помогу. Обязательно.

Он полез во внутренний карман куртки и достал маленький металлический значок-звезду. Тот самый. Он повертел его в пальцах, и значок тускло блеснул в мягком осеннем солнце.

– Я ношу его. Каждый день. Чтобы не забывать, кем был… и кем стал, но пора мне самому выбирать дальше, я дарю его вам, на удачу.

Он коротко кивнул Глебу, словно скрепляя свое обещание невидимой печатью, затем развернулся и пошел прочь по усыпанной шуршащими листьями дорожке, не оглядываясь.

Глеб смотрел ему вслед, пока его фигура не скрылась за поворотом аллеи. «Потенциал – высокий», – мелькнула мимолетная мысль.

Возможно, однажды ему действительно понадобится помощь этого мальчика, прошедшего через тьму своего подсознания. Он отпил еще глоток остывшего кофе и, наконец, открыл ноутбук, возвращаясь к своей непростой работе.

Глава 14. Эмма.

Контраст был оглушительным. После золотого света осеннего парка – тусклые, бездушные люминесцентные лампы больничного коридора, бросающие холодные, стерильные блики на кафельный пол.

Тишина здесь была не умиротворяющей, а давящей, зловещей, прерываемой лишь далеким писком медицинской аппаратуры и тихим шарканьем чьих-то мягких тапочек.

По этому безрадостному коридору медленно брела изможденная женщина лет тридцати. Темные круги под глазами выдавали ее бессонные ночи, а в руках она крепко прижимала к себе старую, потрепанную плюшевую игрушку – облезлого кролика с одним оторванным ухом.

Она остановилась у двери одной из палат интенсивной терапии и заглянула внутрь через небольшое стеклянное окошко.

Там, на белой больничной кровати, опутанная множеством проводов и трубок, лежала она сама. Бледная, неподвижная, потерянная в глубоких лабиринтах комы.