Пробудитель. Начало Александр Литвиненко

Глеб Романов привык к странностям человеческого разума.

тяжёлым, липким туманом усталости – его собственный разум дал сбой.Он видел тревогу, страх, боль – замкнутые в сознании, словно звери в клетке. И он умел с этим работать. Но этой ночью – Ночью, когда мысли были затянуты

Сначала – нечто неуловимое. Как будто реальность вдруг выровнялась… слишком точно. Книги на полке стояли чересчур ровно. Часы на стене тикали с гипнотической точностью. Даже тишина звучала слишком глухо, как в застывшем воздухе перед бурей.

Он ощутил, как пространство будто смотрит на него. Не кто-то – пространство. Он взглянул на экран выключенного монитора. Там, где должно было быть отражение – было нечто другое.

Темнота.

Плотная. Вязкая. Как нефть.

Она будто двигалась, но не в кадре – внутри самого стекла. Холод прокатился по позвоночнику. Пульс замедлился.

Он видел такое раньше – у пациентов на грани. Но никогда… у себя. Глеб отступил на шаг, не сводя взгляда с монитора. И тогда онапоявилась.

Фигура. Тень.

Не отражение – присутствие. Высокая, вытянутая, словно вытекшая из самой тьмы. Она стояла за ним. Внутри экрана. Слишком близко. Слишком живая.

И – улыбнулась. Словно знала, что он её видит. Комната задрожала. Стены дышали. Электричество мигнуло – еле заметно. На долю секунды всё вокруг стало зыбким, как во сне.

Глеб закрыл глаза. Один вдох. Один выдох. Он открыл их снова – Тени не было. Только монитор. Только пустой кабинет. Только слабо дрожащие пальцы на столе. Но он знал. Она была здесь. И, может быть, она всё ещё рядом.

Он машинально коснулся виска, где находился один из нейросенсоров. На дисплее мигающий сигнал: "Активность сна: нестабильна." Он даже не ложился в капсулу. Он был наяву. Глеб медленно выдохнул. И в этот момент где-то в коридоре щёлкнула лампа. Обычный звук. Обычный щелчок. Но теперь он знал: ничто больше не будет обычным.

Ощущение не ушло. Оно не кричало. Не требовало внимания. Но тихо и настойчиво… жило рядом.

Глеб пытался работать, анализировать отчёты, вести приёмы. Но в глубине сознания словно кто-то смотрел ему в затылок.

Два раза закрывает файл. Трижды включает лампу.Всё начинало трещать – незаметно. Мысли теряли фокус, движения становились чуть неестественными. Он ловил себя на том, что повторяет одно и то же действие —

Каждый раз, проходя мимо зеркала, он чувствовал… что-то лишнее. Как будто отражение на секунду жило собственной жизнью.

Он пробовал игнорировать. Пробовал. Но ночью – сны. Сначала – будто бы случайные. Пустые коридоры, детский смех за стенкой, приглушённый шёпот, который невозможно разобрать. Потом – она вернулась.

Тень.

Жаловалась на повторяющиеся кошмары с «безликими людьми».На этот раз – не в реальности, а в чужом сне. Пациентка – молодая женщина с тревожными симптомами.

Глеб вошёл в сон, ожидая увидеть метафоры – защитные образы, страхи, подсознательные блоки. Но внутри всё было… не его. Чужой мир – и всё же до боли знакомый.

Без глаз. Без ртов. Без лиц. Но он чувствовал, что они смотрят. Слышат. Они поворачивались к нему – на звук его дыхания. И тогда один из них заговорил. Без рта. Без звука. Прямо в его сознание.Фигуры стояли в пустоте. Высокие. Бесформенные.

– Ты видишь нас. Значит, он оставил дверь открытой. Он вылетел из сна. Резко. Сердце грохотало, как молот. Руки дрожали.

На экране пульсометр показывал перегрузку. Операционная система фиксации сна сообщала: «нестабильный выход, следы внешнего вмешательства». Но это был не сбой. Не ошибка. Это было предупреждение.

С этого момента Глеб больше не мог доверять своим снам. Он знал: каждое погружение – больше не просто исследование. Это игра на грани. И он не знал, кто теперь наблюдает – он за пациентом…

…или кто-то – за ним.

Глеб никогда не стремился к роли героя. Его интересовала структура сознания, невидимые нити, связывающие травму, память и страх. Он был исследователем, не целителем.

До тех пор, пока Анастасия не вошла в его кабинет.

– «Кома. Ребёнок. Девочка. Активность мозга есть, реакции – нет. Нам нужно не просто понять, а… дотянуться.»

Глеб слушал, будто сквозь вату. Он всё ещё не мог выбросить из головы те сны. Тех, кто смотрел на него из пустоты.

Но Анастасия говорила твёрдо. И где-то глубоко в её глазах он видел неуверенность. А значит – надежду. Хрупкую, как стекло.

Он согласился.

Погружение в сон коматозного пациента – официально эксперимент. Неинвазивное, пассивное наблюдение.

На бумаге.

На деле – первый шаг за грань. Пациент: молодой гонщик.Травма головы после аварии. Замкнутый цикл сна – воспроизводит одну и ту же аварию. Бесконечно.

Глеб вошёл. Мир мгновенно поменялся. Асфальтовая трасса уходила в рассвет, ветер выл в ушах, двигатель ревел, как зверь на последнем издыхании.

Он увидел машину. Внутри – парень, стиснув зубы, с маниакальным упорством давил на газ.

Петля.

Петля.

Петля.

Глеб понял – это не обычная петля сна. Это было нечто большее. Что-то… искусственное? Он сделал попытку:

– «Ты слышишь меня? Это не настоящее. Это сон!» И тогда… Мир замер. Машина исчезла. Шум пропал. Осталась только тишина. И пустота. И нечто.

Впервые с тех пор, как он вошёл, Глеб почувствовал холод не от скорости – а от присутствия.

Из горизонта сна, из трещины в реальности – выплыла фигура. Та самая. Тень. Она не двигалась. Просто была.

Но всё пространство вокруг сгущалось, как перед обвалом. И на этот раз… Она улыбнулась. Снова.

Тот же изгиб, как на экране монитора. Как будто это был один и тот же сон. Не гонщик. Он. Он был целью.

Погружение прервалось. Резко. Как выстрел. Сигналы зашкаливали, датчики мигали. Глеб открыл глаза в капсуле, задыхаясь. Анастасия склонилась над ним, бледная:

– «Ты вышел. Но… ты дрожал. Что там было?»

Глеб с трудом сглотнул.

– «Не знаю…» – соврал он. На следующий день – снова странности. Зеркала. Шёпоты. Свет, который гаснет не вовремя. Но теперь было хуже.

Он чувствовал: что-то вышло вместе с ним. И оно больше не собиралось возвращаться назад.

Он думал, что тень осталась там. Внутри сна. Он ошибался. Она вышла. Не с криком. Не с бурей.

С тишиной.

Электронный пропуск в Центре мигает не тем цветом. Знакомые люди вдруг отворачиваются, как будто его нет.Сначала – мелочи. Экран телефона не сразу реагирует.

Он пытался списать всё на усталость. На постстресс от погружения. Но внутри что-то дрожало – не разум. Сознание. Он больше не чувствовал себя однимв голове.

отражение двигалось на долю секунды позже. Он застыл.Когда он утром мыл лицо, он заметил в зеркале…

Может, иллюзия?

Он поднял руку – отражение повторило. Он наклонился ближе. И тогда – в зрачке своего отражения он увидел её. Тень. Стоит позади него. Нечёткая, как след от пальцев на стекле. Но – живая.

будто в воздухе только что была молния.Он резко обернулся. Пусто. Только слабый запах озона,

В ту же ночь он снова увидел сон. Но он не входил в него. Это не было погружение. Он просто… заснул.

отражение не движется.Коридор. Мрачный, облупленный. Мерцающий свет. Слева – бесконечный ряд зеркал. Он идёт по нему, и в каждом отражении – он сам. Но у одного из них —

Глеб замирает. Подходит ближе. Фигура в зеркале смотрит прямо в него. Не копирует его движения. Просто смотрит. Потом – улыбается. Той самой холодной, тонкой, неестественной улыбкой.

Он хочет отойти. Но ноги не двигаются. Он прикован к месту, как будто зеркало стало магнитом. Тень в отражении медленно поднимает руку… и начинает царапать по внутренней поверхности стекла.

Металл скрипит. И сквозь этот скрежет, он слышит голос – не извне.

Изнутри себя.

– Ты позволил. Ты оставил дверь открытой. Теперь она не закроется.

Он проснулся в холодном поту. Пульс грохотал в ушах, как аварийная сирена. Он встал. Подошёл к зеркалу. Просто чтобы проверить. Обычное отражение. Только вот…

В самом дальнем углу зрачка, едва различимо – царапина. Словно что-то пыталось выйти обратно.

Проснувшись, Глеб не сразу понял – это утро или продолжение сна.

Комната казалась странно ровной. Как будто все углы были… правильные. Слишком правильные. Он встал. Шторы дрожали без ветра. Холодный кофе стоял уже на столе – хотя он точно его не наливал.

На экране смартфона: 7:14. Дата: прошлая. Он перезагрузил. Всё стало нормально. Но… осадок остался.

В Центре всё казалось обычным. Люди. Экранные панели. Голосовые команды. Но каждый – от охранника у входа до медсестры на посту – пару секунд смотрел ему в глаза слишком внимательно. Как будто узнавали в нём кого-то… не того. Он вошёл в свой кабинет. Папка на столе. Новая пациентка?

Он не помнил, чтобы её добавляли. Имя: Анна С.

Возраст: 8 лет. Кома. Причина – не установлена.

В сопроводительном отчёте – пустота. Ни данных. Ни врачебных замечаний. Ни даты поступления. Только строчка:

«Рекомендовано: погружение. Проводник – Г.Романов.»

Анастасия была в отпуске. Он вышел в коридор. Решил зайти в регистратуру. Но как только он открыл дверь – оказался… в своём кабинете. Снова. Он обернулся. Дверь за спиной вела не в коридор. А обратно – в кабинет. Он попробовал выйти ещё раз.Он почувствовал, как внутри что-то защёлкнулось. Он не согласовывал этот случай. Никто с ним не говорил.

Коридор – но весь в зеркалах. Как в сне. И в каждом – он сам. Но не сейчас. Разные он. В одном – в чёрной футболке, в другом – с бородой, в третьем – с пустыми глазами.