Сегодня не удалось уговорить леди Винчестер, не получилось и с Сэмом поговорить вообще, а от того стало немножко труднее спокойно относиться к рассыпанной вокруг мане. Руки зачесались, хотя красных, лишайных пятен ещё не появилось, но как говорится, ещё и не вечер. В башне было тихо, не смотря на звуки взрывов, играющихся и дерущихся фамилияров, болтающих магов и чародеев – меня снова дисоциировало, так что мир казался окутанным в вату. Тихо.

Странно, что энергия, дарованная богом, так плохо реагирует на ауру и ману, хотя дело просто во мне. Если бы я только стала сильнее, умелее, точнее, восприимчивее… ведь Кларисса Востровская, да разорвется ее круг, прошла от чародея к палладину и получила статус святой девы после сражения с Пожирателем Кожи, не растеряв по пути ни умения колдовать, ни навыков фехтования и управления мечом Молниеносной Кары.

Нужно будет помолиться сегодня, может, аллергия отступит немножко.

Отец предлагал остановиться в столичном храме, но я была нужна принцу, точнее я так считала, но столько времени прошло, целый месяц, как я вернулась, и нам так и не удалось встретиться и хоть словом перемолвиться. Конечно, императорская семья всегда безумно занята, но ведь… Нет, это не правильно, это гордыня, как я могу обижаться на то, что принц не смог найти на меня минутки, сравни звезду и подорожник, называется. Мне нужно быть спокойнее, я слишком нервная и тревожная, от того и лечить получается не как у Клариссы, да разорвется её круг.

Но как можно не нервничать, если герцогиня Винчестер внезапно бросила принцу в лицо письмо о разрыве помолвки? Вместе с букетом нежных, хрупких, белых и маленьких ландышей, которых он отправил ей с одним из последних писем, эти цветы ведь глава Башни самолично наколдовал. А объекты живой природы очень сложно создавать. Разве можно спокойно смотреть на это и ничего не предпринимать? Конечно, принц танцевал с принцессой из Женевю, и, возможно, герцогиня заволновалась и приревновала, но один танец не должен быть причиной разрыва. Бог проверяет ваши чувства, подбрасывает испытания, как камушки в туфли по пути на лесной дороги жизни! Ей стоило бы просто помолиться и простить его, а она так резко… и в лицо.

Качая головой, зашла в свою комнату и закрыла дверь, щёлкнул замки, загудел и замолчал щит, сомкнулись светящиеся бежевым линии защиты. Они всегда напоминали мне птичью клетку, но как бы ни было странно, без них было бы ещё тяжелее выживать в столь наполненном маной месте. Я положила веер на столик с зеркалом, кольца, серьги и медальон – в коробочки, перчатки – в таз с водой; разулась и, встряхнув коврик у окна, села на колени.

– Ликрок, с великим уважением и страхом, я обращаюсь к тебе со всем смирением, – шептала я, смотря на луну, – как дела? Надеюсь, погода там получше, чем здесь и ветер не пыльный. У меня все не… то есть, нет, я справляюсь, но немножко тяжело. Но я не жалуюсь! Хот… хотелось бы стать лучше, прости, что… что… что заикаюсь, волнуюсь. Мой принц грустит, кажется, я видела его плачущим, он закрыл глаза ладонями, когда леди Винчестер ушла. Сегодня она назвала меня по имени, как думаешь, это что-то значит? Может быть она прислушается ко мне? Конечно, я знаю, что я должна сделать все, чтобы их свадьба состоялась, они суждены быть вместе! Я… я стараюсь. Все не так уж плохо, время ещё есть, три года не маленький срок, все должно получиться. Обязательно получится, тут нет права на ошибку. Принц, мой принц должен быть счастлив. В общем, это все. Ночи, великолепный Ликрок, прошу прощения, что ничтожная потревожила тебя.