Напротив, именно отсутствие «паевых» отношений сделало объективно необходимым признание подп. 4 п. 3 ст. 50 и ст. 123.12 ГК РФ самостоятельным видом юридических лиц товариществ собственников недвижимости (ТСН)[122]. Многие из них возникли на остатках имущественной базы бывших кооперативов (жилищных, дачных, гаражных кооперативов, садоводческих товариществ и т. п.) в связи с появлением в гражданском законодательстве общего правила п. 4 ст. 218 ГК РФ о практически неизбежном превращении большинства потребительских кооперативов граждан по мере полной уплаты их участниками соответствующих паевых взносов в особый вид некоммерческих объединений, основанных уже не на паевых отношениях их участников, а на особой разновидности их общей долевой собственности (п. 2 ст. 123.12 ГК РФ). Тем более это касается товариществ собственников жилья (ТСЖ), изначально являвшихся не потребительскими кооперативами, а особым видом юридических лиц – некоммерческими объединениями граждан, ставшими разновидностями ТСН. Поэтому ТСН по необходимости стали самостоятельным видом юридических лиц (наличие организаций, аналогичных по статусу отечественным ТСЖ и ТСН, характерно и для жилищного законодательства большинства европейских стран).

В целом же можно сделать вывод о том, что в современном отечественном правопорядке количество организационно-правовых форм некоммерческих организаций по-прежнему остается явно избыточным: оно достигает полутора десятков (а если госкомпанию и три разновидности «адвокатских образований» считать самостоятельными видами юридических лиц, то оно приближается к 20). При этом основную их часть составляют корпорации, хотя не менее полудюжины являются унитарными организациями. Для сравнения можно отметить, что в западноевропейском континентальном праве всего двум видам некоммерческих корпораций – объединениям (Vereine) и потребительским кооперативам – «противостоят» также два вида унитарных НКО – фонд (Stiftung) и учреждение (Anstalt)[123]. Таким образом, развитый гражданский оборот, в отличие от отечественного правопорядка, в принципе вполне удовлетворяется всего четырьмя формами некоммерческих организаций.

Между тем в ходе работы по приведению Закона об НКО в соответствие с новой редакцией гл. 4 ГК РФ выявились дефекты и просчеты в нормах, посвященных статусу автономных некоммерческих учреждений (АНО), вносящие серьезную путаницу в принципиальные различия корпоративных и унитарных юридических лиц. Сама юридическая конструкция АНО вполне соответствует европейскому пониманию унитарного учреждения (см. п. 3 ст. 123.24 ГК РФ). Однако согласно действующим нормам ГК РФ ее учредители после создания ими такого юридического лица не прекращают свою деятельность (в этом качестве), а в дальнейшем управляют всей деятельностью АНО (п. 1 ст. 123.25 ГК РФ), в том числе принимают решение о ее реорганизации (преобразовании) в фонд (п. 7 ст. 123.24 ГК РФ), не будучи ее органами и помимо них: ведь именно по их решению в АНО создается как единоличный, так и постоянно действующий коллегиальный орган (п. 2 и 3 ст. 123.25 ГК РФ).

При этом учредители имеют определенные права и обязанности в отношении созданной ими АНО (п. 8 ст. 123.24 ГК РФ), а главное – составляют некую «общность», из которой можно свободно выйти и в которую можно быть принятым по единогласному решению других ее участников (п. 6 ст. 123.24 ГК РФ). Это обстоятельство порождает вопрос о соотношении компетенции органов АНО с правами и обязанностями «коллегии» ее учредителей (особенно в случаях возможных конфликтов между ними), а главное – о юридической природе самой АНО, которая при такой ситуации становится вовсе не унитарной, а типичной