Долгое время казалось, что все-таки есть выдающиеся мыслители, много веков оказывавшие огромное влияние на развитие человеческой мысли и во многих отношениях фактическое влияние и до настоящего времени. В результате их огромный вклад в развитие человеческой мысли в определенный период становления становится авторитетным тормозом, оковами ее развития в последующие эпохи. Учитывая это обстоятельство, Ф. Бэкон очень тонко подметил, что задача мудрых мыслителей состоит в том, чтобы показать, что не все считающееся великим, на самом деле является таковым. Эту мысль можно считать ключевой, исходной идеей, составляющей фундамент научной критики Ф. Бэконом учения Аристотеля о познании.

Среди мыслителей человечества нелегко найти таких, которые посмели бы посягнуть на ученый авторитет Аристотеля, который и до сих пор остается авторитетом, ссылка на которого продолжает служить доказательством истинности предлагаемых сегодня решений современных проблем.

Подтверждением тому являются сформировавшиеся стереотипы, стандартные термины типа «еще Аристотель доказал, или высказал», а также деятельность католической церкви по приспособлению, подгонке учения Аристотеля, а не его ниспровержения, которая была ею проделана еще в XIII веке.

Однако Ф. Бэкон, Р. Декарт и Г. Лейбниц совсем не вписываются в эту традиционную схему своей в целом уважительной, но весьма жесткой критикой аристотелевского подхода к познанию мира.

Разумеется, у Ф. Бэкона, явно, меньше поклонников, чем у Аристотеля, но означает ли это, что он совсем неправ или не совсем прав?

Учитывая выдающееся значение учения Аристотеля о познании, представляется тем более значимым и необходимым проанализировать содержание критики его учения со стороны также выдающегося ученого в истории человечества Ф. Бэкона.

Ф. Бэкон выделяет два пути для отыскания и открытия истины: один воспаряет от ощущений и частностей к наиболее общим аксиомам и, идя от этих оснований и их неколебимой истинности, обсуждает и открывает средние аксиомы. Этим путем пользуются ныне. Другой же путь выводит аксиомы из ощущений и частностей, поднимаясь непрерывно и постепенно, пока, наконец, не приходит к наиболее общим аксиомам. Это путь истинный, но не испытанный9.

Первый путь путь разума, предоставленного самому себе, и действующий по правилам диалектики, ибо дух стремится подняться к наиболее общему, чтобы там успокоиться, и слишком скоро начинает пренебрегать опытом. Но это зло еще увеличила диалектика своими пышными диспутами, подчеркивает Ф. Бэкон.

В правиле XXII Бэкон подчеркивает: «Оба эти пути исходят из ощущений и частностей и завершаются в высших общностях. Но различие их неизмеримо. Ибо один лишь бегло касается опыта и частностей, другой надлежащим образом задерживается на них. Один сразу же устанавливает некие общности, абстрактные и бесполезные, другой постепенно поднимается к тому, что действительно сообразно природе…

Тому, что открыто на первом пути, люди обязаны больше случаю и опыту, чем наукам… Науки, которыми мы теперь обладаем, суть не что иное, как некое сочетание уже известного, а не способы открытия и указание новых дел». Поэтому… имеющиеся науки бесполезны для новых открытий, и логика, которая теперь имеется, бесполезна для открытия знаний, а, скорее, служит укреплению и сохранению заблуждений, имеющих свое основание в общепринятых понятиях, чем отыскание истины. Поэтому она более вредна, чем полезна. Силлогизм подчиняет себе мнения, а не предметы, не соответствует тонкости природы.

Силлогизмы состоят из предложений, предложения из слов, а слова суть знаки понятий. Поэтому, если сами понятия, составляя основу всего, спутаны и необдуманно отвлечены от вещей, то нет ничего прочного в том, что построено на них. Поэтому единственная надежда в истинной индукции»