Утро воскресенья начинается в шесть ноль, как в армии. Как ни странно, с гимна Советского Союза. Диджеи радио России решили, что это будет гениальный режиссёрский ход – начинать прошлым, а заканчивать настоящим. После гимна можно снова засыпать, почти до обеда, но в 12 завтрак. На завтрак всегда вареники, сырники, блины. Все подается в постель с туркой кофе.

Русский завтрак для испанца – погибель. Но свои знают, что еда – это своего рода испытание, например, если женщина может приготовит полторы тарелки сырников меньше, чем за час, то она признается взрослой, способной покупать водку, готовить обед и метать ложки, сковородки и другую домашнюю утварь в широко разбитое окно. Именно по причине ранней самостоятельности женщин россияне обречены на лежание диване, чтение дневников Бунина и вечную слякоть.

Вот недавно, кстати, солнышко вышло, посветило на пузо. Пузо белое, толстое, жалко его, но пора расставаться. Весна пришла.

Машина долго крепилась. Терпела, утробно урчала, но всему приходит конец. Сначала потухла печка. Тепло испарилось мгновенно, вероятно, внутри автомобиля сразу образовался абсолютный 0. Весь день законы физики не работали. Работали законы подлости. Впрочем, они всегда работают. Долго крепился старичок аккумулятор. Обещался дотянуть до леса и даже дальше, но лес убежал далеко за горизонт. Земля крутилась быстрее машины, та отставала. Последними потухли глаза. Ещё какое-то время транспорт двигался, преобразовывая энергию моего семиэтажного мата в поступательную, но вскоре даже мат заглох. Мы остановились.

Я вылез из машины. Под подошвами чавкала слякоть. Интересное состояние H2O. Вроде бы в мире существует всего три-четыре возможности и той, что творится на дорогах Подмосковья нет в принципе. Но она есть. Грязно-коричневая жижа переливалась между складками ботинок времен испанской войны. Посмотрел на телефон. Внезапно из него вылезла женщина, огляделась по сторонам, и голосом навигатора сказала: «Извините, вы в жопе» и повесила трубку. Фигурально. На деле щелкнула пальцами и была такова.

Действительно, я был в жопе…

Если у человека все хорошо, то утро четверга начинается в 10.30со слов: «Дорогой, я похудела на 5 кг, ни потратив ни копейки твоих денег», или даже «Дорогой, я решила отказаться от одежды из меха бедных норок, и больше никогда не заикнусь о переезде к моей маме», кстати, вот твой завтрак в постель.

У меня же утро четверга началось как у людей, в 12 часов субботы. Заняться было нечем, голова-фонарь раскалывалась. Знаете, самое приятное в утре субботы – то, что четверг уже позади. 24 марта точно было спущено в унитаз (по календарю), а вот в душе всё также скребла выхухоль. Выхухоль появилась давно, 24 марта 2003 года. Интересный был день.

У моей тётки шиловжопе, и муж поп. Как ни странно, это говорит о ней гораздо больше, чем хотелось бы знать. Итак, своих детей у нее не было, зато она ненароком прознала про меня и решила действовать. Шиловжопе позвало её в дорогу. Задача перед ней стояла титаническая, но, как ни странно, на следующий день, 24 числа я участвовал в обряде крещения. Обычно у детей первое воспоминание о каком-нибудь празднике или поездке с родителями, а первое что помню я – волосатые батюшкины пальцы, хрустящий румяный хлеб, медный привкус воды в купели. Помню ещё, что очень боялся сделать что-то не то, ведь на меня смотрели все люди вокруг, лица с икон, особенно лица, понимаете, художник, писавший эти иконы, был по совместительству моей теткой. У тетки была странная мания писать иконы в стиле супрематизма. Она пыталась совместить в себе Малевича и детей, рисующих мелками на стене. Результат получался впечатляющим. Произведений искусства боялись не только дети, но и животные.