А между тем надобно было еще и поспеть, а то вдруг товарищ Сталин сильно и весьма недобро задумчиво опечалится, вот и светлый праздник, 7 ноября, а Киев, мать городов русских, нисколько все еще не был никем взят и полностью раз и навсегда освобожден от всех тех проклятущих нацистских полчищ.

Да и во второй раз его взять ко дню рождения Ильича тоже, без тени сомнения, действительно стоило…

И если бы Николай Федорович Ватутин со Ставкой долгими неделями безо всякого толку не препирался, а все именно как надо и велено сделал, то тогда и быть бы ему еще одним до чего только напыщенно бравым послевоенным маршалом.

44

Похоже на то, что всевластный хозяин – этот титул не за фрицев убитых своим генералам, млея от сурового благодушия, жаловал, нет, маршалом (как Лаврентий Берия) у него становился именно тот, кто немало не жалея живота своего, не единожды поспособствовал обескровливанию при помощи жестокой войны СВОЕГО собственного же народа (включая грузин).

Не надо бы забывать, кем это именно был по национальности великий герой войны 1812 года Багратион.

А пресловутый гений Жуков – он-то точно естественный символ советской армии, не считавший людей даже за винтики, а за те самые полностью взаимозаменяемые боевые единицы, которым неизменно следовало скромно гордиться, что им-то по должности положено разом помереть, а все равно не дать ни пути, ни броду подлому (внезапно осмелевшему) «вероломному» врагу.

45

Ну а вражеским генералам, что были знатоками военного дела, все это было исключительно явно лишь на руку, они рассекали советские воинские соединения и били их с боков, отрезая их от всего на свете, а значит, и лишая их буквально всякой еще хоть сколько-то возможной активной боеспособности.

До чего плохо еще доведется всем тем военным, над которыми сверху всевластно восседает вусмерть отъевшаяся, да и обрюзгшая от осатанелого тупого безделья, совершенно же никчемная политическая задница.

Нет, конечно, есть и над ней пусть и вконец угоревшая от бесконечных и бесчисленных каждодневных фимиамов довольно-таки мудрая голова, однако в целом командует обстановкой слезливая и трусливая псевдогероическая истерия…

Вот только бы отступивших без спросу на том уж самом месте разом расстреливать, чтобы душу свою черную хоть сколько-то смело и воинственно до чего только браво бы разом еще отвести…

46

И вполне естественно, что все эти трусы и доносчики, ставшие во главе армии именно после той до чего и впрямь немыслимо суровой ее великой чистки, были-то с политическим начальством на самой короткой ноге, ну а в руке все с тем, что и в революцию (имеющим решающие слово), товарищем маузером.

И надо бы прямо сказать, что все они его сколь частенько и до чего только самодовольно пускали в ход, разом уж сваливая на кого угодно другого свое собственное головотяпство, а нерадивую и спесивую тупость ставя себе в одно лишь исключительно большое большевистское достоинство.

Вот он, тому наиболее явный и более чем принципиально наглядный пример, и если бы то был какой-либо вовсе-то совершенно единичный случай, в книгу истинно большого писателя он бы тогда никак не попал.

Астафьев. «Прокляты и убиты. Книга первая».

«Танки те заскребены были, собраны по фронту, большинство машин чинены-перечинены, со свежими сизыми швами сварки, с царапинами и выбоинами на броне, с хлябающими гусеницами, которые, буксуя в болотной жиже и в торфе, посваливались, две машины оставались и после ремонта с заклиненными башнями. Танкисты, через силу бодрясь, заверяли пехоту: зато, мол, боекомплект полный, танк может быть использован как вкопанное в землю забронированное орудие.