И глаза ее наконец стали медленно подыматься от ножа и доски; приготовленная Н. цитата про Марфу-Марфу и куличи мнози замерла в горле его; едва успел он ногой выпихнуть из кухни собаку Собаку и вместе с ней исчезнуть, пока эти глаза не поднялись окончательно.

Открыв фейсбук, Н. прочел:

«Вы теперь можете отмечать людей в своих статусах и публикациях. Введите @, потом имя друга. Например: „Я и @Иван Иванов вместе обедали“».

– Я и собака Иван Иванов. Обедали. Вот так-то, – сказал Н.

Собака Собака, которая привыкла откликаться на, в общем-то, любое имя, всем видом выразила постоянное и неизбывное согласие обедать вместе и немедленно.

Про бывшего Ностальжи мало кто что знал. Даже Н. Ну, на то и бывший, был и был. Знали только (по ее же немногословным рассказам), что он был очень страстный.

– Ага. Страстный. Со многими страстями. Любоначалие, чревоугодие, гортанобесие там, мшелоимство… – добавлял при этом Костя Иночкин.

Н. излагал батюшке содержание прочитанного апокрифа:

– Ну и дальше там написано, что Мария была из священнаго рода Моисея, а Марфа – из священнаго рода Аарона; и потому род Марфин печется о мнозе, а род Мариин благую часть избра; и так эти роды – и по сей день… Как вам такое?

Батюшка аккуратно поставил чашку ровно в середину блюдца:

– Как есть, так и есть: одни попы все требничают, а другие – все небничают, и друг друга с трудом переносят.

– И что?..

– Да как что: несмы якоже прочии человецы.

И батюшка, сцепив на пузике персты, откинулся на спинку стула, склонил голову к плечу и ласково и пристально, как добрая неясыть, поглядел на Н.

Накануне просмотра последней серии «Игры престолов» Н. не удержался – залез в один фанатский чат и даже поставил там кому-то лайк.

Немедленно зазвонил телефон.

– Я существую! – на том конце сказал Костя Иночкин пароль.

– Воистину существую! – севшим голосом бодро отозвался Н.

– Не смотришь? – спросил Иночкин.

– Нет! – соврал Н.

– И я нет! – в ответ соврал Иночкин, который только что побывал в том же чате и, вне сомнения, видел Н-ский лайк.

Они помолчали.

– Ну… спокойной ночи!

– И тебе!

Перед сном Н. вспоминал один особо его задевший гомилетический комментарий из чата, о том, что «Игра престолов» – измышление антихристово и нет в ней покаяния. Уснул он только под утро и во сне видел огненные слова: «Я ТЕЧЬ ВО МНЕ, Я ПОЗОРНЫЙ НА СПИНЕ», пылавшие на внутренней стороне смеженных век до самого утра.

Ностальжи знала по опыту: когда в дверь звонят в полвторого ночи – лучше открыть.

На пороге стояли двое. Точнее, один: Н. стоял, а Костя Иночкин висел у него на плече – глаза заплыли синяками, на скуле засохла кровь, рукав куртки полуоторван…

– И где вы были? – спросила Ностальжи, обрабатывая Костины раны перекисью водорода из бутылочки.

– Да, понимаешь, я сам в шоке… Ничего такого, понимаешь, зашли тут в паб пива выпить…

– В какой паб?

– Да тут у вас на углу… Ну, недавно открылся…

– В «Дракарис»?!

– Да, вроде так называется…

– Вы с дуба упали?! Там же фанаты «Игры престолов» тусуются!

– А что такого-то? Мы тихо зашли, спросили чего подешевле… Козела пару старопоповицкого… Вокруг – нормальные вроде люди, никаких там нефоров, женщины в основном, библиотекарского вида, бальзаковского возраста…

– И что вы сделали?

– Да ничего мы не сделали! Сидели, пиво пили… За соседним столиком две дамочки разговаривали… про драконов… Обсуждали, как у разных видов устроены огненные железы и за сколько времени можно сжечь Дубровник скандинавским драконом, а за сколько – китайским…

– И?..

– И Костя просто решил сказать доброе слово… Поднялся, улыбается этак светло, и говорит: милые дамы, ну не будем же ссориться, ведь ваш сериал, в конце концов, – это же просто сказка, вымысел! И тут началось, ты себе не представляешь…