Про Максима и Гелю, или Счастлив по принуждению Андрей Цуркан

Глава

I

Внезапно вспыхнувшее чувство, Ничто не в силах потушить.

Её стремление к искусству, Он вряд ли сможет пережить.

Во-первых. Хочу сказать, что все персонажи или события, описываемые в этой книге, абсолютно вымышленные. И любое сходство с реальными людьми, или событиями – просто случайное совпадение. Что бы я хотел сказать своей книгой? Наверное, то, что в любой, даже самой безнадежной ситуации, есть свои плюсы. Надо всегда позитивно смотреть на вещи, происходящие с нами. Ибо, если когда-то кому-то зажало бубенчики дверным полотном массивной входной двери, надо думать о том, что открывается шикарная перспектива стать оперным певцом. Но, не будем откладывать в долгий ящик. Итак, поехали.

Это началось внезапно. Как гром среди ясного неба, как песчаная буря в пустыне или как удар электрическим током. Точно, как удар электрическим током. Именно он стал причиной столь масштабных, драматических, далекоидущих событий. Во всем виноват Александр Вольт, который в 1800 году изобрел первый источник тока, надеясь облегчить своим изобретением жизнь всех людей на земле. Ох уж эти иностранцы, вечно они хотят кого-то осчастливить против их воли. Вольт, на свою беду, не знал того, что надо знать любому русскому человеку. Если в одном месте убыло, то в другом обязательно

прибудет. К тем же выводам, независимо от нашего ученого Михайло Ломоносова, пришли и китайские ученые, сформулировав великую догму – «Инь и Янь». То, что делает одного человека счастливым, обязательно делает другого несчастным. Так и произошло в 4-ом классе среднеобразовательной школы №……г………, где учился Максим. Когда для того, чтобы сорвать урок русского языка и литературы, к которому был не готов Яша Завадский, он подбил Максима засунуть в электрическую розетку общего коридора шпильку для волос. Шпильку, Яша опрометчиво позаимствовал без спроса у своей одноклассницы Гели. Но об этом чуть позже.

Максим был мальчиком осторожным, и к тому же увальнем, который с нерешительностью воспринял предложение своего сомнительного друга проделать этот физический эксперимент с риском для жизни. Но, обезоруженный словами Яши: «Не ссы, я так сто раз делал», – лишенный чувства самосохранения, и одержимый желанием не быть ссыкуном в глазах одноклассников, – все это взяло верх над нашим героем. Засучив рукава, он смело сунул заколку в электрическую розетку, сам того не подозревая, опровергнув описанный знаменитым ученым Павловым инстинкт самосохранения, присущий всем живым организмам, и даже не думая о грозящих ему катастрофических последствиях.

Взорвавшаяся люминесцентная лампа плафона дневного света привела всех собравшихся детей в неописуемый восторг и одновременный ужас. Повинуясь магическому желанию чудо – мальчика, свет погас во всем крыле.

«Ну, все! – потирая руки, сказал Яша. – Теперь пока свет восстановят, пройдет не менее пятнадцати минут урока и Руссичка отменит диктант». Весь класс восторженно выдохнул, и стал обсуждать события последних

десяти минут, понимая о том, что смелый, хотя и безрассудный поступок Максима, давал шанс всему классу подготовиться к диктанту в следующий раз. Геля, чью заколку похитил для проведения физического опыта Яша, стояла, как вкопанная. В одной своей руке она сжимала горло Яши, который сипел что-то неразборчивое, а в другой, у нее был неизменный атрибут еще с пеленок – бутерброд с колбасой. Геля стояла с широко раскрытыми, как блюдца, глазами и повисшим куском колбасы, торчащим из приоткрытого рта. Она как зачарованная смотрела на Максима, на его обугленные пальцы, сжимающие остатки её заколки. Кучерявые от природы волосы Максима распрямились, создавая вокруг его головы неповторимую картину созревшего одуванчика. Одинокие, электрические искорки пробегали то тут, то там, по его торчащим во все стороны волосам. В своём воспаленном мозгу, который мог стать предметом изучения не одного десятка психотерапевтов, Геля придала этому зрелищу божественное происхождение, создающее вокруг головы этого ангела, с засохшей соплей под носом, что-то наподобие нимба. Участь Максима в этот момент была предрешена.

Геля решила, что этот мальчик неотвратимо и бесповоротно должен стать ее мужем. И произойти это должно, если не прямо сейчас, то, по крайней мере, по достижению 18-летнего возраста обоими влюбленными. И если сейчас Максим не знал, что любит Гелю, то уже в следующее мгновение для него все прояснится. А уж если Геля что-то решила, то со своего пути она никогда не свернет. Но даже если и свернет, то только шею Максима по причине его нежелания жениться на ней, и стать счастливым вопреки здравого смысла. И то, после тяжелых пыток и непрекращающихся истязаний. Мне кажется, что во время Нюрнбергского процесса, когда все осуждали пытки фашистов в концлагерях, они просто не знали, что может сделать влюбленная четвероклашка по имени Геля, если не дай Бог, кто-то встанет на пути ее счастья. И уж тем более, если бы в тот момент Максим знал, чем грозит ему эта невинная шалость, этот незатейливый физический эксперимент, он бы тогда не стал вытаскивать шпильку из розетки, предпочтя умереть молодым, и еще счастливым без причины человеком с очаровательной улыбкой на своем юном и невинном лице.

После уроков Геля уверенно шагнула в сторону Максима, расталкивая одноклассников и одноклассниц, обсуждающих смелый и безрассудный поступок товарища, своим могучим телом.

Подойдя к Максиму вплотную, и ткнув героя пальцем в грудь, Геля громко сказала: «Ты. Пойдешь сегодня меня провожать до дома!»

Детские голоса тут же стихли. В звенящей тишине все взоры одноклассников обратились на Максима. В этих взглядах было столько сочувствия, сострадания, безысходности, что Максиму только оставалось молча стоять с открытым от удивления ртом. В этой гробовой тишине Коля Есин громко засмеялся, показывая одноклассникам всю комичность сложившейся ситуации. К сожалению Коли, это был последний миг, когда одноклассники могли запомнить его со всеми 32-мя зубами.

Это уже потом, на педагогическом совете Коля с синяком под глазом рассказывал всем учителям, и присутствующей на собрании Геле, о том, что он сам, без посторонней помощи споткнулся и упал лицом на пень в школьном саду. Говорил он это заикаясь и искоса поглядывая на Гелю, стоявшую в углу. Геля стояла молча, с лицом Джека Потрошителя, мило улыбаясь всем присутствующим, и наводя на них своей улыбкой животный страх. Хотя учителя не поверили ни единому слову, сказанному Колей, они предпочли не связываться с девочкой, учащейся в 4-ом классе, а выглядевшей как завхоз тетя Зоя, которая бессменно работала в учебном заведении вот уже двадцать лет.

С тех самых пор над Максимом и Гелей никто больше не смеялся, по крайней мере, в лицо. А у Гели появился постоянный, личный провожатый-носильщик. Максим, конечно, читал в приключенческих романах, которые он брал в библиотеке, о том, что когда-то можно было держать рабов. Но из курса школьной истории он также знал о том, что в России рабство отменили 1861 году по указу Царя Александра II. Говорить об этом Геле, он, конечно же, не стал, предпочитая представлять себя её другом. Это было лучше, чем гордо ходить со сломанной рукой, висящей на груди в маминой косынке. И по окончании уроков каждый день, невзирая на погоду и настроение, «ДОБРОВОЛЬНО» отправлялся провожать Гелю домой.

Родители Максима были интеллигентные люди и много работали. Поэтому до поры до времени не замечали, что их сын стал позже обычного приходить домой. Сам Максим предпочитал хранить молчание и не афишировать свои отношения с «убийцей бутербродов», как её называли за глаза в школе все учителя. Максим уже стал надеяться, что тайну удастся скрыть от родителей навечно. Но все тайное, как и положено, становится явным. И случается это, как обычно, в самый неподходящий момент.

Утро в семье Максима начиналось неизменно одинаково. Мама готовила на всю семью завтрак, а интеллигентнейший отец – инженер, брился в ванной, приводя себя в порядок перед работой. Максим еще нежился в постели и пытался досмотреть свой утренний сон, в котором он был отважным космонавтом, выполняющим секретное задание парии и правительства на борту орбитальной станции «МИР». Все было так, ровно до того момента, пока в одно октябрьское утро в жизнь семьи Максима уверенно и бесповоротно не постучалась своей могучей рукой Геля. Стук в дверь невероятной силы заставил вздрогнуть всю семью. И даже Максим, во сне ощутил удар астероида о борт своего космического корабля, и начал экстренную проверку всех систем. Сырники аппетитно шкворчали на сковородке, и придавали повисшей тишине ощущение утренней безмятежности выходного дня.

Прошло секунды три, пока папа Максима весь в пене для бритья не выбежал из ванны, и с недоумением посмотрел на маму, пожимая плечами, как будто говоря немым взглядом: «В чем дело?»

В этот момент стук в дверь повторился.

С косяков входной двери мелкой пылью ремонта шестилетней давности посыпалась штукатурка и тараканы, жившие за плинтусом. Почуяв неладное, они стали разбегаться в разные стороны, неся за спинами свой нехитрый скарб. Папа смекнул про себя, что тараканы явно почуяли что-то неладное, и, доверяя их интуиции, предположил, что теперь в этой квартире находиться небезопасно.