Уже в темноте мы с Ленкой честно отошли на две тысячи шагов вверх по течению, поставили палатку без тента и завалились спать. Дамка пристроилась с нами, в ногах, настороженно прислушиваясь к оптимистичной песне комаров снаружи.

Утром, едва начало светать, я беспощадно растолкал их обеих, мы собрали палатку, умылись и поплелись назад. Было холодно. Один из мимишек спал на куске фанеры, полностью завернувшись в одеяло, второй сидел у потухшего костра с ружьём на коленях. И тоже спал. Дамка подбежала первой и поздоровалась. Сторож схватился за ружьё.

– Не стреляй, пожалуйста, Митя, это мы, – попросила Ленка. С утра она была очень ласкова, как новорождённый ежонок, у которого ещё не отвердели колючки. Проснулся Миша.

Взяв у Мити ружьё, я увидел, что патронов в стволах нет. Оставалось только пожать плечами:

– Убийственное психологическое оружие! Мими, Ленка и Дамка! Предлагаю отложить завтрак до счастливых времён, которые, как всегда, впереди и – в путь! День будет тяжёлым.

Как в воду глядел! Я вообще заметил, что человек, который помногу смотрит в воду, обладает неким даром прорицания.

За чаем разговор зашёл об оружии и прилагающихся к нему опасных животных.

– Кто нас сможет поубивать и поесть, ну, кроме Чёрного туриста, конечно? Волки там, медведи… И что в этом случае нам делать? – так поставила вопрос Ленка.

– Волки могут, но вряд ли захотят, скорее всего, мы их даже не увидим. То же рысь. Просто Дамку не стоит далеко отпускать. Не стоит наступать на хвост гадюке и раскидывать вокруг стоянки остатки пищи, особенно мясной, даже тухлой. Увидев лося или стадо кабанов, стоит уступить им дорогу. В одном из стволов всегда стоит держать патрон с пулей, а то и в обоих.

Про медведей я ничего не сказал, потому что сам их боюсь. Мы шли гуськом, первая Дамка, за ней Ленка с палками для душа, похожими на копья, в руках, потом Мими, я последним. Росы почти не было. Поднимающееся солнце подсвечивало фонариком спины идущих впереди.

4

Чем ближе подходили мы к лесу, тем отчётливей раздавались сладострастные возгласы мимишек, которые никак нельзя было отнести к Ленкиным ногам, торчащим из-под рюкзака. Место действительно было красивым. По зелёному пригорку взбегали вверх берёзы, сперва редкие, потом прибавляясь в числе, таволга, уже отцветшая, держала свои сомкнутые кулачки., на кустах шиповника висели многочисленные ягоды, розовеющие бочками. Вся эта пастораль метров десять не доходила до реки, сменяясь камнями, в камнях, мурлыкая, струился ручей. Всё это было густо освещено солнцем. Дамка быстро поймала в траве за хвост какую-то ящерку и положила его к нашим ногам.

– Фея, – произнесла Ленка. – Все удивлённо посмотрели на неё. – Не хватает феи, которая вылезет из кустов с подарками для всех.

– Вот и первый недостаток. Должны быть ещё, – я закинул за спину ружьё, невесомое после рюкзака, – пойду искать место для второй стоянки.

– Я тоже могу пойти, – уверила меня Ленка.

– И мы, – Мими.

То же самое промолчала Дамка.

– Нет. Всем отдыхать, готовить завтрак, искать недостатки и грибы. Надеюсь, я скоро.

Прекрасно одиночество, отмеренное нужными дозами. Особенно – если мерка в твоих руках. Лес отчётливо ограничивался крупными острыми камнями, ближе к реке камни становились мельче и глаже. Я шёл у самой воды и считал шаги. Среди берёз появились ёлочки, сперва по одной, потом компаниями. На противоположном берегу степь тоже сменилась лесом, но там над каменной осыпью, в тени, в плотном строе равнялись угрюмые ели. Впереди на берегу кто-то стоял, большой, толстый и страшный.

Подойдя поближе, я увидел, что это камень, выше меня ростом, почти круглый. Я назвал его Хрюнделем за явно выраженный пятачок и общее неприветливое выражение лица, с которым он посмотрел мне в спину. Хрюндель остался на 837-м шагу.