– Вставай и показывай дорогу!

Минуту назад портье не хотел пускать его в «Корзинку принцев», а точнее, пребывал в замешательстве, не зная, прогнать или уступить. Валантен не стал тратить время на долгие объяснения. Слепая ярость, охватывавшая его всякий раз, когда кто-то чинил препятствия на его пути к отправлению правосудия, лишала инспектора всяких угрызений совести, которые неизбежно возникли бы у него при обычных обстоятельствах. Поэтому он нанес удар изо всех сил, не заботясь о причиненном ущербе. И теперь его жертва валялась на полу с покалеченной нижней частью лица.

– Не мо… не могу, – жалобно простонал портье. – Хозяин… хозяин мне не простит. Это… это он приказал вас не пускать.

Валантен наклонился и без лишних слов выкрутил ему руку, заставляя встать.

– Ну и к чему тебя привело послушание? Теперь, если не хочешь, чтобы я переломал тебе все кости, в твоих интересах будет выполнять мои приказы, а не его.

Задыхаясь и охая, портье побрел в глубь здания впереди Валантена, который держал его за кисть вывернутой за спину руки. Таким образом они пересекли затянутый малиновым бархатом вестибюль и углубились в анфиладу салонов первого этажа, осиянных приглушенным светом. В эти первые ночные часы лупанарий уже заполнился посетителями. На обитых шелками диванах, обнявшись, распивали шампанское парочки, многочисленные «заклёпки» [38]флиртовали с респектабельными господами в ожидании, когда освободится комната и можно будет увести клиента на второй этаж.

Внезапное бесцеремонное вторжение Валантена и его проводника стало громом среди ясного неба в этом тихом заведении, гордившемся своей репутацией, построенной на соблюдении конфиденциальности и хорошем вкусе. При виде залитого кровью лица портье многие клиенты растревоженно закудахтали, а некоторые завизжали и в панике устремились к выходу. Двое-трое менее пугливых завсегдатаев Крутобедрой Таты сделали вид, что готовы прийти на помощь плененному портье и освободить его. Но к действию никто перейти не решился – бешеного взгляда Валантена и трости с тяжелым набалдашником у него в руке хватило, чтобы они передумали.

Молодой полицейский был полон решимости не покидать борделя, пока не получит то, что ему нужно. Так что хватку на вывернутой кисти портье он не ослабил и толкнул его по направлению к лестнице, внимательно наблюдая при этом за окружающими, чтобы вовремя отреагировать на любую угрозу.

На втором этаже декор был еще более помпезным и недвусмысленным. В многочисленных зеркалах, размещенных со знанием дела, отражались расписной потолок с развратными сценами и развешанные на стенах литографии с такими сюжетами, из-за которых владельца заведения уже сразу можно было паковать и отправлять в тюрьму за оскорбление общественной морали. По обеим сторонам коридора дюжина дверей, расположенных одна напротив другой, вели в номера. В конце его виднелось начало второй винтовой лестницы, по которой, вероятно, можно было попасть на мансардный этаж, где находились комнаты обслуги. Валантен и его проводник зашагали в том направлении. На этом этаже, казалось, никто и не услышал суматохи, поднявшейся внизу. В тишине с обеих сторон лишь поскрипывали кровати и доносились стоны, пока Валантен и его пленник шли по коридору.

Они уже приблизились к ступенькам, ведущим на чердак, когда прямо напротив них открылась дверь. На пороге вырос субъект с широченными плечами и голым торсом, заросшим черными волосами. Из одежды на нем были только кальсоны, а в руке он держал нечто похожее на мартинет – многохвостую плетку. Позади него в дверном проеме была видна огромная кровать под расшитым золотыми нитями балдахином. На кровати растянулся ничком седовласый господин, его раскинутые руки и ноги были привязаны шелковыми шнурами к четырем столбикам, а на голых ягодицах проступили красные полосы.