Зачерпнула в ведро угля, положила сверху несколько поленьев и понесла к камину. Внутренне радуясь тому, что скоро станет в доме тепло и уютно.

Откровенно говоря, надоело мерзнуть.

Огонь быстро занялся по дереву, достаточно было нескольких искр. Все же хорошо обладать магией. Щелкнула пальцами и вот уже пляшет огонек на подушечках. Не надо ни спичек, ни зажигалки. Правда, если сильно увлечься, то можно не заметить наступившего магического истощения. И его хуже перенести, нежели голод и холод.

Поставила котелок на огонь. Подбросила угля.

Теперь надолго в доме поселится тепло.

- Ну что тут у нас? - спросила, подойдя к Ретте.

В мое отсутствие она уже успела раздеть мужчину догола. Тряпица прикрывала стратегически важные места, щадя мою девичью честь.

Подруга всегда говорила, что на голого мужчину я еще насмотрюсь, когда выйду замуж, а пока, пусть кое-что останется для меня тайной. Она, как женщина имеющая ребенка, опытная, считала, что меня может заставить упасть в обморок вид обнаженного мужчины. Я ее не переубеждала. Про мою жизнь в другом мире она не знала. И о нравах, царящих в нем, не слышала.

- Он совсем тощий. Видимо долго голодал, - поведала мне Ретта.

Медленно оглядывала моего гостя. Худой, но хорошо сложенный в прошлом. От долгого воздержания мышечная масса, когда-то приличная в размерах, стухла, напоминая о себе лишь хорошо прорисованной мускулатурой. Лицо грязное, черты лица плохо различимы из-за запекшейся крови. Очень давно запекшейся. Установить место ранения достоверно можно было только после осмотра, а для этого мужчину следовало вымыть.

- Интересно, а почему он без сознания ? - произнесла задумчиво.

- Так по голове ударили, а после долго пытали,- прокомментировала она, вытирая руки о полотенце.

- С чего ты взяла? - удивилась.

- Так посмотрите на его запястья. На них следы от антимагических кандалов. Их ни с чем не спутаешь. А на груди, плечах шрамы от чего-то острого. Шрамы зажили, став едва видными, но не исчезли окончательно.

- Думаешь, маг?

- Уверена. Может даже отступник. Слишком хорош.

В некоторых вещах Ретта была значительнее мудрее меня.

Я присмотрелась к мужчине получше.

И, правда, что-то в нем есть симпатичное, даже красивое.

Под слоем грязи плохо видно.

В то же время не заметить правильные черты лица, соболиные брови, прямой нос и красиво очерченный подбородок не могла. Глаз не видела, потому определить их цвет не получилось. А специально открывать, желая узнать цвет радужки, не хотела. Еще грязь с ресниц попадет, начнется воспаление. Я могла остановить кровь в несложных случаях, а вот чистить нет. Сил не хватало.

Стук в дверь оторвал меня от созерцания мужчины.

- Вы его прямо как мясо на плахе раздели, - пробурчал Джон, оглядывая комнату.

- Скажешь тоже такую глупость, - возмутилась столь дерзкому заявлению.

- Он придет в себя, отъестся, отоспится в вашем доме, а потом сбежит, прихватив с собой последнее фамильное серебро. Еще и дом подожжет, - недовольно ворчал Джон.

- Ты же не сбежал, - уколола его Ретта. - А вполне себе прижился.

Она отличалась острым языком и при необходимости могла им ужалить не хуже ядовитой змеи.

- Мне больше идти некуда, - глухо произнес мужчина.

Немного зная его историю, жалела. Когда-то давно он жил в общине, где имел все, начиная от надела земли и заканчивая лошадью для его обработки. Ровно до того момента как женился. Женщину он взял из рода побогаче. Капризную и притязательную. Ей всего было мало. Денег. Почета. Уважения. Она постоянно пилила Джона, что надо больше работать, больше почитать ее батюшку, чаще ходить на совместные молебны в общину. И так изо дня в день. Джон любил свою жену, во всем ей потакал. Ровно до того момента, как не застал ее с любовником в пикантной ситуации, придя с поля. Имея крутой нрав и горячую кровь, порубил изменщиков на части. За что был сослан на рудники на многие годы. Здоровье у мужчины выдержало все невзгоды и страдания. Он выжил и спустя двадцать лет оказался свободным, но никому не нужным. Начал слоняться по стране, пока не попал ко мне в приют. Где и прижился.