Одержав победу над замком, Барс забирает у меня шлем, входит в квартиру и захлопывает дверь у меня перед носом.

Стою как вкопанная, медленно теряя нижнюю челюсть. Я, конечно, виновата, но он что, правда выставит меня на улицу посреди ночи? И сейчас в меня полетят мои шмотки?

Обеими руками сжав клатч, чувствую, как начинает щипать нос. Я ради него плюнула на гадание, обрекая себя на одиночество. А он…

Распахнув дверь, подхватывает меня за талию, затаскивает в полумрак коридора и прижимает к стене.

— Напугалась? — шепчет, кончиком носа прижавшись к моему лбу.

Но почему мне не легчает от его тесных объятий, горячего отрывистого дыхания, теплого запаха и твердого хриплого голоса? Ах, наверное, потому что у него дурацкие шутки!

— Скотина! — рычу, кулачками заколотив его по сильным мускулистым плечам.

Улыбнувшись, он еще крепче сжимает меня в тисках и склоняется к уху.

— Так кто тот нормальный мужик?

— Я в нем ошиблась, — бухчу с обидой. — Он такой же, как все!

Барс срывает с моего плеча клатч, отбрасывает его в сторону, как Цукермана час назад, и, приподняв меня, усаживает на свою талию. На подсознательных инстинктах обвиваю его бедра ногами и запускаю пальцы в его волосы на затылке. Мурашки, разгоняемые его дыханием, бегут по груди и рукам. Сердце и вовсе останавливается, сгущая кровь, превращая ее в тягучую лаву.

— А если он сумеет доказать, что ты его недооцениваешь? — хрипит он, зубами прикусив мою мочку и игриво оттянув сережку.

Не умереть бы от нахлынувших эмоций. С одной стороны придушить его охота, с другой — отдаться и забыться. Особенно учитывая, какие воспоминания всколыхнул он своим напором. Ведь Барс — тот, кто не просто знает мои самые сакральные фантазии. Он еще и мастерски воплощает их в реальность.

Его губы касаются моей шеи, и меня натягивает струной. Как же я скучала по этим пьянящим ощущениям!

Голова тяжелеет и начинает кружиться. Тусклый свет ночника плывет пятнами перед глазами, рисует неясные пульсирующие силуэты, играет тенями. Кончики моих пальцев становятся чертовски чувствительными, и кажется, волосы Барса пускают по ним ток.

Склонившись к нему, позволяю покрыть мою шею поцелуями, но взгляд замирает на брошенном на пол клатче и рассыпанным вещичкам: зеркальце, телефоне и прокладке. Вид пятнышка крови парализует мое тело и сознание.

— Барс… — сиплю, получив болезненный удар здравомыслия.

— В комнату? — шепчет он, пробираясь к моим губам.

Мотаю головой, отстраняясь от него.

— Мне бы в ванную… Ты же знаешь, я…

— Ясно, — кивает он, с натягом улыбнувшись. Поставив меня на ноги, запирает дверь и идет на кухню. — Ты чего-нибудь хочешь? Я не ужинал. Сожрал бы… О, пирог!

— Да, твой любимый, — бормочу, быстро сняв туфли и подобрав свои безделушки.

Несусь в комнату, отыскиваю в ящике тумбочки все пять тестов на беременность, заворачиваю их в полотенце и прямиком в ванную.

Ноги едва держат, руки трясутся, зубы стучат. Когда в последний раз я покупала прокладки? Когда у меня были месячные? Даже не вспомню вот так сразу. Но точно давно!

Обшарив шкафчик, срываю с пены для бритья колпачок, хорошенько прополаскиваю его, вытираю насухо полотенцем и, выдохнув, осуществляю не самую удобную процедуру. Для соответствующего шума открываю воду в лейке над ванной, а сама тем временем распечатываю все тесты и опускаю их в наполненный до нужного уровня колпачок.

Закусив до боли кулак, немигающе смотрю на полоски и жду. Сама не знаю — чего: что цветы на их верхушках распустятся?

За дверью слышно, как звонит телефон Барса. Он с кем-то недолго разговаривает, даже повышает голос. Потом стучит мне. Вроде негромко, но я подпрыгиваю на месте, взвизгнув.