Туалета в здании вокзала не оказалось. И она, ёжась от холода, сходила по нужде с какой-то сердобольной женщиной, согласившейся проводить её.

Юлия просидела всю ночь на вокзале, не сомкнув глаз и дрожа от холода в летнем шёлковом платьице. С ней не было ни документов, ни сумочки – ничего.

И тут она поняла, что никогда не простит мужа. Не простит ему этого чудовищного предательства. Того, что он сделал с ней. Она твёрдо решила: жить с ним больше не будет! Заберёт необходимые вещи и уйдёт. Куда глаза глядят.

Едва забрезжил рассвет, Юлия побрела к вагончику – к их дому.

Нет, не было теперь их дома, был его дом, совершенно чужой. И Олег был теперь такой чужой и далёкий.

Юлия вошла тихо. И начала собирать сумку. Настроенная решительно, она была готова ответить на нападки мужа, который наверняка будет обвинять её и орать: где была?.. Почему ушла… шалава… и так далее. А она ему скажет, что отныне он не имеет на неё никаких прав.

Тарабанил во всю включённый телевизор. Олег мирно храпел на кровати. Она собирала вещи.

Вдруг он открыл глаза и увидел её.

«Сейчас я ему всё скажу!» – холодно подумала Юлия.

Он молча встал, подошёл, и… заключил её в тёплые объятия.

Стоял так и молчал.

– Отпусти, – сказала она ледяным голосом.

– Ук-ку, – промычал он, не расцепляя рук. – Я соскучился!

И стал целовать её горячо и нежно. Юлия отталкивала его, говорила, что всё кончено, что она уходит от него. Он не слушал, а вырваться из его огромных сильных, как у медведя, лап, она не могла.

– Никуда никогда я тебя не отпущу, слышишь, – сказал он, целуя всё горячей и нежнее.

Она равнодушно поддалась его ласкам, а сердце оставалось каменным.

– Не могу я без вас, – шептал Олег.

– Тогда почему же ты не искал меня… нас? – спросила она страдальческим голосом.

– В смысле?! – не понял он.

Отстранившись, он посмотрел ей прямо в лицо, словно впервые увидел.

– В прямом! Почему ты нас не догнал, не искал?.. Мы с малышом целую ночь провели на вокзале…

– Как на вокзале?! Не может этого быть!!! Я думал, ты пошла к моим родителям. Ты же туда направлялась?..

– Нет, мы были на вокзале… всю ночь…

Глаза Юлии, блестевшие, словно агаты, до краёв наполнились слезами. И вот они покатились по её лицу. А он стал целовать эти мокрые полоски.

– Прости меня, девочка моя. Я просто осёл… какой же я осёл… Я люблю тебя, – шептал он ей в самое ушко.

И в этот момент, как будто нарочно, телевизор голосом Юрия Антонова запел любимую их с мужем песню.

«И зачем всё это было? – запоздало думала она, лёжа в объятиях мужа. – Все эти страдания… Было… Было и прошло, оставив зарубку на сердце. Скандалы, конечно, случались и раньше. Но никогда они ситуацию не доводили до полного абсурда, как на этот раз… И винить некого, кроме самой себя…»

И тут она заметила бабочку с той стороны окна. Бабочка часто-часто махала крылышками, словно хотела прорваться через стекло к ним в комнату. Но потом, видно, передумала. И упорхнула по своим важным делам.

Бабочка была очень красивая. И Юлию вдруг охватило такое ощущение, будто у неё в душе порхают бабочки.

– Прости меня, – сказал Олег, заглядывая в тёмно-синие, как омуты, глаза жены. – Я был не прав.

– Нет, это ты прости меня, – ответила Юлия тихо. – Это я была не права. Я могла бы потихоньку приготовить тебе что-нибудь на ужин…

– Нет, я виноват. Я набросился на тебя, как… ненормальный. Ну я же не зверь какой, я же понимаю, что тебе тяжело…

– Нет-нет, совсем не тяжело… ну иногда бывает так, что… но всё равно… Я постараюсь быть хорошей женой.