– Не хочется…

– Тогда я иду с тобой.

Я знаю, чего он хочет и чего добивается. Ларка раздраженно закатывает глаза, чувствуя себя несколько лишней без Стеши, с которой та, не умолкая, тараторит о моде и звездных скандалах.

– Ладно, ребят, увидимся позже. ― Махнула она лениво рукой, а после лукаво улыбнулась куда-то напротив нее, вперед. Девушка вздернула плечами, вытянула шею ― признаки того, что она заигрывает с симпатичным парнем.

Мы кивнули ей, схватили наши подносы и как можно скорее скрылись из столовой. Точнее ― убегала я, Богдан же просто пытался поспеть за мной.

– Казачок, ты куда? ― Окликает он меня, пытается положить руку на мое плечо, но я, как ошпаренная, откидываю ее.

– Не называй меня так!

Богдан опешил.

Так успокойся. Ты же воин. Воину не подобает трусить перед взглядами какого-то психа из параллельного класса. Пусть смотрит, если ему это так нужно.

Круто развернувшись, я кидаюсь в объятия Богдана, который вмиг расслабился от моей реакции.

– Прости, просто… Да, я прямо сейчас расскажу тебе. Надо было раньше, но я медлила. Прости.

Он по-доброму усмехается, осторожно отталкивая меня.

– Не думаю, что директриса одобрит такие проявления чувств в ее школе. ― Богдан как всегда оказывается прав. Я улыбаюсь и вновь собираюсь с силами, зная, что он точно защитит меня, поддержит в любой ситуации, потому что он настоящий друг, о котором можно только мечтать. ― Что ж, я готов слушать…

Я тяжело вздохнула, собираясь с мыслями, и начала свой рассказ.

За все это время выражение его лица сменялось одно за другом, он страстно хотел вставить свою речь, но тут же замолкал. Богдан всегда умел слушать, редко перебивал кого-либо, говорил с уважением. За это его обожает мой отец.

– И Герман просто отпустил вас? ― Он даже сразу не смог поверить в это. ― Вот так… Просто взял и отпустил? ― Я слегка киваю. ― И Стеша понятия не имеет, зачем они потащили ее? ― Вновь кивок. ― Я просто в шоке… Тут попахивает чем-то мутным и грязным.

– Эта история тоже не дает мне покоя…

– И при этом он еще имеет совесть пялиться на тебя при всей школе! ― Грудь друга тяжело вздымалась, он отрывисто дышал, пытаясь успокоиться. Богдан отличался смиренным поведением, никогда никого не бил и почти не ссорился. ― Нет, я прибью его прямо сейчас! Давай я сейчас же вернусь обратно и поговорю с ним прямо!

– Не надо!

Я отчаянно цепляюсь за руку, не желая ни бесполезной драки, ни разборок. Не нужно подкидывать дров в огонь. Просто игнорировать и ждать, пока он потухнет сам.

И в этот самый момент он, Герман Еремеев, выходит из столовой со своей свитой. Его взгляд блуждает по коридору, на мгновение останавливается на моих стиснутых пальцах, что упрямо держат за запястье Богдана. Его реакцию невозможно было прочитать ― полнейшее хладнокровие и сдержанность.

Как только они исчезают, я отпускаю своего друга.

– Как видишь, он пялится на меня только в редких случаях. ― Все еще пытаюсь унять злой дух Богдана спокойным и даже нежным тоном. ― Так может, стоит просто забить на это? Ведь я права, да?

Он неуверенно кивнул.

– Но если он хоть что-то сделает, то ты сразу же говоришь мне, ясно? ― Его слова прозвучали не как вопрос или же просьба, а как простая команда. Я с улыбкой закатываю глаза, что не ускользает от него. ― И не смей так делать, понятно? ― Он угрожает мне пальцем, и я, играясь, еще раз закатываю глаза. ― Ну все… Тебе конец, Харитонова!

Его руки тут же касаются моей талии, начиная щекотать настолько быстро, что я просто задыхаюсь от смеха, не в силах даже бороться.

– А ведь я предупреждал! ― Продолжает он, издеваясь и зная, что я ужасно боюсь щекотки.