Притяжение Анна Нервная

Сильная антипатия указывает на тайное притяжение.

Оскар Уайльд

Когда я смотрю на этого человека, мне становится страшно. Нет, он не какой-то гибрид или же монстр. Он так же не имеет ни клыков, ни когтей. Внешне он самый простой парень. Многие даже прямо называют его красивым и привлекательным.

А внутри?

Сложно сказать, что происходит в душе этого человека. Да и есть ли она вообще?

Слишком много вопросов. Слишком мало ответов.

Он ― буря. Видя его, каждому слабому хочется скорее убежать, скрыться в каком-либо укрытии и больше никогда не попадаться на глаза. Он ― акула. Медленно плывет возле тебя, чуя внутренний страх, которому стоит только проявиться, как тебя молниеносно убивают. Он внушает каждому страх, лишь избранным ― безопасность.

О нем мало что знают. Только то, что он позволяет знать сам. Этот человек для всех ― пустой лист бумаги, который все равно скрыт от каждого.

На его лице всегда маска полнейшего безразличия и холода, но, как кажется мне, маска давно вжилась в его личность. Он стал тем, кем желал быть. Чаще всего он одаривает людей ухмылкой и угрозами. Никто не видел его спокойно и искренне улыбающимся, с любовью обнимающего какую-нибудь девушку и рассказывающего с охотой о том, как он провел свои выходные. Он почти всегда один, если только не окружен своей королевской свитой, по пятам следующей за ним и готовой всегда выполнить любое приказание. Именно приказания, а не просьбы. Он воздвиг трон, на котором сидит и любуется своими подданными. Он же и палач в собственном королевстве.

– Пошла прочь, ― прошипел он своим едким голосом, мгновенно отталкивая меня в сторону.

– Взаимно. ― Отрезаю я, двигаясь вперед по коридору.

Могу поклясться, что прямо сейчас он смотрит мне в спину, прожигая огромную черную дыру от ненависти, которая так и бурлит в его крови. Однако как только я скроюсь за поворотом, он продолжит свой путь так же, как это делаю я. Стоит ему исчезнуть, ― как волнение пропадает, и я в силах расслабиться, или же сосредоточиться на уроках.

Кто-то мягко кладет на мое плечо руку, следуя вместе со мной.

– Здравствуй, Богдан, ― с улыбкой произношу я, совсем забывая об утренней встрече с ним.

– Я смотрю, ты сегодня в хорошем настроении, ― замечает он, приоткрывая дверь и пропуская меня вперед.

– Твоей проницательности позавидует каждый, ― только и нахожу я, присаживаясь со своим другом детства за одну парту.

Как только сборники по подготовке к экзаменам были на столе, мы наблюдаем за классом с откровенной скукой.

– Сколько вариантов ты просчитал за каникулы? ― Нахожу я новую тему для разговора, листая учебник, который прочитала уже несколько раз.

Богдан лукаво улыбается, проводя рукой по своим коротко стриженым волосам.

– Четыре полноценных варианта по математике, шесть по русскому языку и около десяти по физике. ― С гордостью сообщает он мне.

– Ты вновь сделал меня, ― трагически вздыхаю, следя за тем, как новая парочка класса мило воркует в углу. ― Сестра привела на этих каникулах нового парня познакомить его с родителями.

– И как он тебе?

– До тошноты приторный. ― Пожимаю я плечами. ― Кстати, вот и она сама…

Стеша, моя сестра, рухнула на соседнюю парту, помахав нам своей миниатюрной ручкой. В то же время ей с молниеносной скоростью рассказывали о новых школьных слухах, некоторые из которых, судя по ее лицу, действительно заинтересовали.

Она была одной из тех девушек, которые в любой ситуации притягивали внимание людей, независимо от того, что на них надето и как они выглядят. Такие как Стеша нравятся абсолютно всем. Чем именно ― этого никто понять не мог, но сестра частенько ссылалась на свою красоту, в чем была близка к ответу. Она без разбора могла общаться с совершенно любым человеком, но только в том случае, если этот человек, так или иначе, был ей нужен. Миниатюрная, вечно улыбающаяся, из нее бы вышла отличная модель или же актриса, однако, наплевав на современные стандарты, она упрямо шла к профессии доктора.

Стеша отвлеклась от своей подруги, показательно отвернувшись от нее. Видимо, та ей слишком надоела.

– Мия! ― Зовет она меня, отчего мне приходится вылезти из старых конспектов. ― Отец будет сегодня дома, ты случайно не знаешь? ― Все мои попытки проигнорировать ее вопрос проваливаются после того, как Богдан с легкой силой толкает меня в плечо.

– Не думаю… Он в очередной командировке до вторника.

– В таком случае меня не будет сегодня ночью дома. ― Она говорит это как факт, отчего я не успеваю и возразить. ― Ты же отмажешь меня от Людмилы?

Я никогда не любила щенячьи глазки моей сестры, но прекрасно знаю, что пока не соглашусь, она не отстанет от меня. Все это время Богдан весело усмехался над нашей перепалкой со Стешей. Ему повезло, у него не было ни братьев, ни сестер.

– Если ты собираешься вновь провести время с Майклом, то я категорически против! ― Гневно заявляю я ей, прихлопнув ладонью от ярости по школьной парте. Все обернулись на нас. Стеша открывает рот, но в класс вовремя заходит учитель, прерывая ее на полуслове.

С облегчением вздыхаю, когда вижу, как сестра садится на свое место, откладывая спор на следующую перемену.

– Ты не отпускаешь ее только оттого, что Майкл кажется тебе приторным? ― Весело интересуется Богдан, снижая свой голос до шепота.

– Нет. Просто когда он смотрит на Стешу своими похотливыми глазками, мне хочется засадить его в тюрьму на пожизненный срок. ― Нервно сглатываю комок в горле, с тревогой наблюдая за сестрой. ― Порой она слишком наивна, и мне не хочется, чтобы с ней случилось что-то плохое.

Богдан похлопал меня по плечу, все же не до конца понимая мои чувства старшей сестры. Он дружил со мной с самого детского садика, в который нас чаще всего провожали его родители. Мой отец был слишком занят для таких дел своими вечными военными сборами, парадами и командировками. Помню, как нас со Стешей часто забирали родители Богдана к себе, если же отцу нужно было срочно уехать. Однако мы не задерживались там надолго ― приезжала наша бабушка Людмила.

– Харитонова! ― Громогласно произносит мою фамилию учитель. ― Надеюсь, ты не растеряла свои знания во время каникул, что, впрочем, мы сейчас и проверим…

– Удачи, Казачок, ― смеется Богдан.

Казалось бы, первый день после осенних каникул должен был пройти налегке, но учителя, активно готовившие нас к экзамену с самого десятого класса, решили все совсем по-другому. К концу шестого урока я с трудом боролась с головной болью, а во время седьмого, физкультуры, учитель окончательно поиздевался над нами, заставив сдать несколько зачетов сразу. Больше всего досталось парням, которым за любое замедление темпа, приходилось отжиматься или же подтягиваться на турниках.

Тащить Богдана на своем плече стало своеобразной традицией после изнурительного бега. Он часто шутил, что, будь у него выбор, он только со мной бы и ходил в разведку.

– Виктор Семенович настоящий монстр, ― пробубнил он себе под нос, с раздражением наблюдая за спокойно уходившим со стадиона учителем физкультуры. ― Удивляюсь, каждый раз, видя, как он гоняет тебя сильнее всех.

– Поживешь с моим отцом, поймешь, что все это просто цветочки, ― просто отвечаю, помогая сесть Богдану на одну из школьных скамеек.

Солнце напоследок нещадно пекло, будто бы пытаясь удержать подобие лета до самого конца, однако все уже чувствовали приближение суровой и холодной осени. Мимо нас прошли местные знаменитости ― школьные спортсмены, которые защищали честь нашей школы на городских соревнованиях.

– Психи. ― Отрывисто проговорил Богдан о них, все еще пытаясь отдышаться.

– Пойдем. ― Хохочу я. ― Сегодня тебя до дома провожаю я.

Мы вышли из школы, вяло ковыляя по серым и тусклым улицам. Власти и местные чиновники давно обещались реконструировать район, сделать его чище и ярче, но все оставалось пустыми словами, в которые уже никто не верил.

На перекрестке мы прощаемся с Богданом, который уходит в сторону своего микрорайона, известным разве что своей истрепавшейся серостью и несколькми заброшенными домами. В подростковом возрасте мы часто лазали туда с ним, но со временем адреналин в крови померк, оставляя за собой только желание получить хорошие знания. Мне остается шагать в одиночестве совсем немного, тем более, я иду коротким путем ― стоит только перелезть через железный забор, как я обхожу целую сотню метров.

Лай соседкой собаки приветливо встречает меня; бабушки, сидящие на скамейках возле старого подъезда, с ожиданием ждут от меня "Здравствуйте", и, получив то, что желали, тут же согласно кивают, приговаривая: "Харитоновская дочка".

Уже собираюсь зайти в подъезд, как шум резко затормозившей машины заставляет с раздражением остановиться. Так бесшабашно гонять по узким дворам может только Майкл на своей серебристой "пятнашке", совсем не задумываясь о правилах дорожного движения. Стеша выпорхнула из его автомобиля, напоследок чмокнув парня. Я с презрением смотрю на него, а он в ответ ухмыляется. Мы оба терпеть друг друга не могли, но если я открыто показывала это, то он хорошо скрывал свои истинные чувства.

– Не сердись, зануда! Как видишь, я лично привез свою малышку к ее замку. ― Пошло отвечает он мне, обратно забираясь на свое водительское сидение.