Открываю дверь и, убедившись, что Черкасова нет в спальной зоне, пулей лечу к шкафу. Хватаю первое попавшееся под руку – черные леггинсы и футболку, разворачиваюсь, собираясь вернуться в ванную, и натыкаюсь на злой взгляд Черкасова, осматривающий меня с головы до ног. Меня обдаёт жаром, становится жутко неловко, словно стою перед ним голой, хотя так и есть. На мне только еле прикрывающее ягодицы полотенце, которое я нервно придерживаю у груди.

– Да ты издеваешься, – сквозь зубы проговаривает Черкасов, прожигая меня взглядом. – Как будто специально.

– Я не понимаю, – бормочу растерянно, действительно не находя причин такой злости. – Прости, – на всякий случай извиняюсь, хотя сама не понимаю за что, и бросаюсь к спасительной двери ванной комнаты под колючим взглядом Свята.

Сердце бешено колотится, закрываю глаза и передо мной возникает бездонный взгляд Черкасова. В нём злость и что-то неуловимое, заставляющее дрожать и подгибаться коленки, трепетать всё тело, вызывая толпу мурашек вдоль позвоночника.

Немного успокоившись, переодеваюсь, сушу волосы и наношу крем на лицо, а когда выхожу, передо мной предстаёт милая картина – Черкасов сладко посапывает на кровати, а у его бока пристроился котёнок, вылизывающий влажную шёрстку. Так и быть, сегодня одну половину пусть занимает Свят. Ну не будить же его в самом деле. Кровать широкая, да и новый наш сосед будет спать между нами.

Насыпаю котёнку корма в миску, а в лоток наполнитель, надеясь, что он не нагадит прямо на кровать, а сделает свои дела в правильном месте. Сворачиваю плед в виде полена и кладу на середину кровати, тут же подумав, что вряд ли у Черкасова возникнет желание ко мне приставать. Судя по сегодняшней блондинке с накаченными губами, я явно не в его вкусе. От этой мысли мне становится грустно, но я быстро гоню её прочь. Мне этого и не нужно! Я здесь только ради спектакля для Аси и всё. А Свят может спать с кем угодно, он взрослый мальчик.

Ложусь на свою половину кровати и моментально проваливаюсь в сон.

18. Глава 17

Свят

Просыпаюсь, когда щеки касается что-то влажное и тёплое.

– Блин, Цветкова, – бормочу и открываю глаза.

Поворачиваю голову и вижу, как на меня смотрят два ярко-голубых глаза, в уши врывается тарахтящий звук, и я тут же вспоминаю вчерашний вечер и нового жителя моей квартиры.

Зачем вообще я притащил домой этого котёнка? Не знаю, что за приступ жалости меня на это сподвиг, но мне хотелось, чтобы Цветкова перестала злиться, и этот кот стал своего рода примирительным жестом с моей стороны.

Глажу его, и котёнок начинает громко мурлыкать и подставлять голову под мои ласки, доверчиво тычась влажным носом в мою ладонь. Смотрю на другую половину кровати – Цветкова лежит спиной ко мне, оттопырив свою попу в очень обтягивающих штанах. Стону в голос, чувствуя, как внизу начинает просыпаться тот орган, который не должен даже дёргаться при виде этой девчонки, но он всё чаще болезненно о себе напоминает в её присутствии.

Сознание подкидывает картинки вчерашнего вечера – вот она в душе, в мокрой майке, через ткань которой видно тонкое кружево бюстгальтера и тёмные ореолы сосков, она в миниатюрном полотенце, еле прикрывающем попу и грудь. Когда я увидел её у шкафа в таком виде, еле сдержался, чтобы не подойти и не наброситься на неё с поцелуями. Нагрубил, чтобы скрыть свои истинные эмоции, и Ева, извиняясь, скрылась в ванной комнате, а я лёг на кровать и провалился в сон, но и там она не переставала меня преследовать.

Что со мной происходит? Я запал на Цветкову, или просто всё запретное привлекает так, как ничто другое, бросая мне вызов?