Другая трактовка тех же данных будет выглядеть так: девяносто восемь из ста человек, которые сообщили, что недавно слушали музыку, на самом деле занимались в это время чем-то другим.

Это особенно верно в отношении миллениалов, чаще всего воспринимающих музыку как неясный фоновый шум, незаметно производимый окружающей средой. Для всей этой молодежи (согласно группе ученых, нанятых Британской ассоциацией звукозаписывающей индустрии и Ассоциации ритейлеров сферы развлечений для определения целевой аудитории) «музыка все больше превращается в поток постоянно обновляемого и весьма недолговечного контента, заполняющего социальные сети».

В последующих главах этой книги мы остановимся на различных применениях, которые наша культура находит для музыки. Некоторые из них говорят об уважении (искреннем или притворном) к художественной ценности звука. Другие – нет.

Когда государственное учреждение или больница используют «Времена года» Вивальди, чтобы заполнить время, когда позвонившему приходится ждать ответа оператора, всем участникам процесса понятно, что это отнюдь не знак уважения к музыке, единственная функция которой – уведомлять вас, что вы все еще на линии.

Точно так же, когда обтянутый лайкрой качок загружает плейлисты из Spotify в свои фитнес-часы Galaxy Active 2, очевидно, что смысл этой процедуры вовсе не в музыке. Эти музыкальные композиции, которые кто-то считает произведениями искусства, служат гораздо более прикладным целям – накачиванию пресса и дельтовидных мышц.

«Я часто слушаю AC/DC, – скажет такой качок друзьям-меломанам. – Классика!»

Возможно, в этом нет ничего плохого и постыдного. В прошлом музыка чаще всего служила практическим целям: умиротворять богов, излечивать болезни, передавать сообщения на другой берег реки, усыплять младенцев, задавать ритм военному походу. Если бы человека, жившего несколько столетий назад, перенесли в наше время и предложили ознакомиться с нынешним музыкальным ассортиментом, он наверняка оценил бы предназначение компакт-дисков и цифровых плейлистов вроде «Расслабляющая музыка для родов», «СПА Релаксация&Безмятежность», «Секс-лаундж», «Треки для тренировок: ритм-энд-блюз для фитнеса» или «Музыка для бега» – утилитарных подборок, презираемых критиками и продвинутыми любителями музыки. А вот понять смысл Radiohead, Джона Колтрейна и Макса Рихтера нашему путешественнику во времени было бы затруднительно: для чего вообще нужны их музыкальные сочинения?

Если вы не особенно интересуетесь музыкой, один из самых эффективных способов скрыть это – даже от самого себя – использовать ее безграничный потенциал как тему для разговоров. Люди могут обойтись без звуков кларнета и клавинета, но не могут обойтись без общения. Они обожают сплетничать: осуждать незнакомцев, перемывать кому-то косточки от имени союзников, которых никогда не встретят, комментировать чужие неудачи в отношениях, безнравственные поступки и недостатки внешности.

Так что вполне можно «быть в курсе» ситуации в «мире музыки», иметь об этом категоричное, аргументированное мнение – и при этом почти ничего не слушать.

Кортни Лав: лучшая подруга Курта Кобейна или вампирша, виновная в его смерти? Карди Би зря поет о своей мокрой киске – это унизительно. Дэйв Мастейн до сих пор убивается, что его выперли из Metallica, и при каждом удобном случае обливает Ларса Ульриха грязью. Чувак, уже тридцать лет прошло, остынь! Адель, пока не похудела, была лучшим примером для подражания. Может ли дрилл считаться дриллом, если в текстах ни слова не говорится о дрелях? Кто вообще любит Йоко Оно – только честно? Вагнер – чем не протофашист? Давайте обсудим во всех подробностях, что такое протофашизм. Стинг