Я усмехнулась и кивнула.

– Школа… как давно это было, как будто в другой жизни.

– Красивый венок, – кивнул на мою голову, на которой всё ещё были цветы, про которые я уже и думать забыла, – ты тоже красивая.

Я замерла, не ожидая такого развития событий, и непроизвольно отодвинулась, а он поморщился:

– Прости, я ни на что такое не намекаю. То есть я-то, конечно, не против, – замялся, почесав затылок, – но только если ты сама когда-нибудь захочешь чего-то, – помолчал немного, глядя перед собой, и добавил серьёзно: – Знаешь, у меня вообще-то давно уже никого не было, и не могу сказать, что меня этот факт сильно тяготит, – а потом хохотнул, – сам справляюсь, – чем смутил меня окончательно. Я залилась краской и уткнулась носом в свои руки, но вместе с этим было смешно, он посмотрел на меня и заржал, – слушай, ну я не умею с девушками разговаривать, прости. Особенно когда одному отдуваться приходится, говорю всё, что в голову приходит, а там, сама понимаешь, не одни рассуждения о погоде. В общем, я надеюсь, этот момент мы прояснили. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя как будто из одной ловушки попалась в другую. Ты сама себе хозяйка и можешь в любой момент уйти. Договорились?

Я кивнула и пригляделась к нему внимательнее. Довольно симпатичный, особенно когда улыбается, среднего роста, для меня – высокий, светлый ёжик волос, голубые глаза и ямочки. Ещё было что-то едва уловимое во взгляде, в манерах, что-то настораживающее, но всё мгновенно улетучивалось, когда он улыбался.

– Сделаем новые документы и уедем из этого чёртового города. Никогда мне тут не нравилось. Ты местная?

Я кивнула, но задумалась: на самом деле я не знаю. В документах на удочерение ни слова не было сказано о том, кто мои родители.

– Ты что, не помнишь? – удивился, внимательно разглядывая реакцию на свои вопросы, за неимением ответов, а я настучала ответ:

– Приёмная.

– Понятно. Видимо, не всё сложилось, как-нибудь расскажешь, если будет охота. А пока предлагаю поспать, подушки пусть сохнут, можно на вещах пристроиться. – Я согласно кивнула, в сон клонило ужасно, особенно после еды. – Какую выбираешь? – Я улыбнулась и бегом заняла кровать у окна, как будто он собирался опередить меня. – Желание дамы – закон, – театрально поклонился, завалился на вторую кровать и почти сразу засопел.

– Как всё просто получилось… – сказала про себя, проваливаясь в сон, – слишком просто.

Я проснулась оттого, что в глаза били солнечные лучи, но открывать их не спешила. В доме было тихо, и я боялась, что это всё был сон и на самом деле я всё в той же комнате, которую заливает солнечный свет после обеда. Потом скрипнула дверь и послышались осторожные шаги, я резко открыла глаза и посмотрела в ту сторону, увидев, как Стас замер, глядя на меня, а потом широко улыбнулся:

– Застукала.

Я фыркнула и потянулась, радуясь, что ровно там, где и хотела проснуться.

– Как спалось?

Я подняла большой палец вверх и улыбнулась, а потом пошла к колонке и с удовольствием умылась и попила.

– Как же хорошо… Даже если это всё окажется миражом, это будет самое лучшее, что случилось со мной за последние пять лет.

– Я карты нашёл! – послышалось из дома, и тут же вышел Стас. – Поиграем?

Я кивнула, и пару часов мы резались в дурака, я беззвучно смеялась и ловила на себе его взгляд, стараясь не обращать на него внимания, но чем ближе было к вечеру, тем труднее это становилось.

– Голодная, – простучала по фанерке, за которой мы устроились.

– Слушай, давай я тебя сфоткаю, пока светло, – моё лицо вытянулось от удивления, а он посмотрел укоризненно, – на паспорт новый. – Поставил меня напротив белой двери, присел, чтобы быть на уровне моего лица, смешно раскорячившись, я не удержалась и фыркнула, а он посмотрел на фото, которое получилось, и заржал, согнувшись пополам, потом протянул ко мне телефон экраном вперёд и сквозь смех едва смог выговорить, – ты похожа на котёнка, который чихнул.