– Дайте мне книгу.

– Что? – спросила Ла.

Грунте выпрямился, чтобы взять книгу, которую она держала в руках. Но в тот момент он не подумал об изменении гравитации, и получилось так, что вся верхняя часть его тела почти упала на Ла. Он свалился бы с кровати, если бы Ла быстро не схватила его за руку и не удержала. Это прикосновение очень смутило Грунте, он попытался освободить свою руку, но так как он еще не научился контролировать свое тело в изменившихся условиях, да еще и мешала забинтованная нога, он начал падать в другую сторону, и Ла пришлось полностью обхватить его руками. Она осторожно уложила его обратно на кровать, и перед глазами Грунте сверкнули ее волосы цвета чайной розы. Его голова закружилась.

Из-за ширмы появилась Се, неся приготовленную еду.

– Что вы делаете? – воскликнула она со смехом. – Я слышала, как вы так оживленно разговаривали, хотя и не понимала, о чем вы говорите, и вдруг…

– Да, – засмеялась Ла, – это было очень забавно, когда бедный бат начал прыгать!

– Ах, – шутливо сказала Се, – мне кажется, это становится опасным! Сначала он не смеет смотреть на тебя, а когда я отворачиваюсь, он признается тебе в любви на гренландском языке.

– Ты сама виновата в этом; ты отключила гравитацию. Надеюсь, он не заболеет от испуга – что тогда скажет Хил!

Грунте снова лежал не двигаясь. Катастрофическая попытка встать, хотя и случившаяся не по его вине, сильно раздражала его; контакт с прекрасной Ла был для него ужасен; кроме того, уменьшение силы тяжести теперь вызывало физическое недомогание.

Но Ла так ласково попросила его на эскимосском языке все-таки поесть, а Се предложила ему еду, издававшую соблазнительный аромат, с таким властным видом, что он решился утолить свой голод.

С величайшей осторожностью Грунте сел и попробовал немного еды, о составе которой он не имел ни малейшего представления. Как только он благодарно откинулся назад, Се отодвинула маленький столик с едой в сторону, а Ла сказала:

– До свидания, Грунте, теперь вам необходимо поспать.

Ла выплыла из комнаты, а Се выдвинула ширму, снова оставив Грунте одного. Его голова шла кругом от всего, что происходило вокруг, в ней возникали все новые вопросы. Грунте уже собирался снова сесть, как вдруг его охватило чувство, будто его с силой прижали к кровати. Се восстановила земную гравитацию. Потом перед окнами опустились плотные шторы, и он оказался в темноте. Издалека доносилась тихая музыка, мелодично перекликающаяся с шумом моря.

Грунте тщетно пытался сосредоточиться на своих мыслях. Они вращались вокруг вопроса о том, как живые существа могут летать в безвоздушном пространстве. Как марсиане попали на Землю? Но он лишь терялся в смутных догадках, и прежде чем он достиг какой-либо ясности в этом вопросе, его мысли растворились в неясных образах снов. Грунте заснул.

Тот, кто первым осмелился

В утлом челне

Выйти в коварное море,

Имел троекратную силу,

Железное сердце

И безмерное мужество в нем…

Так Гораций однажды вохвалил смелость мореплавателя, доверившего свое небезопасное средство передвижения опасной стихии. Но, сейчас турист, не раздумывая, садится на роскошный пароход-гигант, чтобы за несколько дней преодолеть хорошо известный океанский маршрут.

Точно так же марсианский поэт восхвалял смелость и изобретательность марсианина по имени Ар, который однажды отважился отправить свой несовершенный аппарат в пустоту космоса, чтобы впервые попытаться совершить полет через мировой эфир к сияющей соседней звезде, лучезарной Ба, украшению марсианских ночей, тысячелетней мечте всех нуме. Но теперь марсиане, называвшие себя «нуме,» точно знали средства, которые должны были использовать, а также индивидуальные обстоятельства, на которые они должны были обратить внимание, чтобы достичь лучезарной Ба, то есть Земли, используя самое благоприятное для этого положение планет. Путешествие между Марсом и Землей по-прежнему требовало много времени и средств, но оно было таким же безопасным и комфортным, как путешествие вокруг земли для человека сегодня.