Пришельцы с планеты Марс. Перевод с немецкого Людмилы Шаровой Курд Лассвитц

По бескрайней ледяной равнине ползла гигантская змея. Вытянувшись на огромное расстояние, она исступленно тащила свое гибкое тело, перепрыгивая с льдины на льдину на большой скорости, и зияющие трещины не останавливали ее. Змея то плыла по открытой воде залива, ловко проскальзывая над качающимися тут и там айсбергами, то извивалась по берегу, неумолимо двигаясь прямо на север, к горам, поднимающимся на горизонте. Она проплыла над ледником и направилась к возвышающейся посреди ледяных масс темной скалистой гряде, покрытой большими пятнами коричневатого лишайника, затем снова спустилась в долину, где между валунами были видны зеленые и желтые пятна щавеля и камнеломки. Под ударами тела несущейся с бешеной скоростью змеи осыпались редкие листья ивовых кустов. Потревоженная одинокая пуночка (снежный воробей) поспешно улетела; испуганно зарычал разбуженный белый медведь, чьего лохматого меха только что коснулась змея.

Змея этого не заметила; волоча свой хвост по летнему северному ландшафту, она подняла голову высоко вверх, навстречу солнцу. Только что пробило полночь и наступил новый день – девятнадцатое августа.

Солнечные лучи косо падали на склоны гор, которые в течение дня, длившегося здесь несколько месяцев, покрылись обильной растительностью. За этими высотами скрывался Северный полюс земного шара. Змея направлялась именно туда. Ее гибкое тело скользило в чистом и прозрачном воздухе над полярными просторами. А впереди змеи плыло округлое позолоченное солнцем тело – большой воздушный шар. Тонкий шелк плотно натянут давлением заполняющего его водорода. На высоте трехсот метров над землей сильный устойчивый южный ветер гнал воздушный шар к северу. Змея же была ничем иным как буксирным тросом этого воздушного шара, приближавшегося к загадочному месту, возбуждающему человеческое любопытство, – Северному полюсу Земли. Спускаясь до поверхности земли, буксир регулировал полет воздушного шара. Когда шар набирал высоту, трос сдерживал его своим весом, чтобы он не улетел слишком высоко; когда шар опускался, натяжение троса ослабевало, и он растягивался на большое расстояние на земле. Трение троса о землю стабилизировало шар и тем самым позволяло ему в определенной степени двигаться независимо от направления ветра, поставив управляемый парус.

Но сейчас парус был спущен. Направление ветра было настолько благоприятным, насколько только могли желать смелые путешественники, направляющиеся к Северному полюсу. На северном побережье Шпицбергена путешественники долго ждали южного ветра. Полярное лето уже подходило к концу, и они боялись, что им придется повернуть назад так ничего и не добившись, как это сделал смелый швед Андре во время своей первой попытки. Наконец, 17 августа ветер подул с юга и воздушный шар поднялся в небо; за два дня они преодолели тысячу километров в северном направлении. Шар пролетел над Северным Океаном, открытым Нансеном. Мыс Зупан на Земле Андре (Земля Андре́, норв. Андрéе Ланд, часть территории острова Западный Шпицберген, архипелаг Шпицберген, Норвегия. Земля названа в честь Саломона Августа Андре, шведского арктического исследователя) на юге уже исчез из их поля зрения, а впереди показалась неизвестная земля, которую географы совершенно не ожидали здесь встретить. Вскоре должно было решиться, действительно ли две прежние экспедиции, одна на воздушном шаре, другая на санях, достигли Северного полюса, как считали их участники. Существовали сомнения по поводу точности определения местоположения в этих широтах, поскольку обзор местности с воздушного шара был затруднен из-за тумана, а экспедиции на санях не хватало кругозора. Теперь на средства богатого частного лица, астронома Фридриха Элла, была снаряжена немецкая экспедиция, которая должна была еще раз исследовать полюс с помощью воздушного шара.

При подготовке полета был учтен опыт предыдущих экспедиций. Международная ассоциация полярных исследований создала свой собственный отдел для планирования научных путешествий на воздушном шаре. В частности, было предложено использование буксировочного троса и, таким образом, найдено средство управления воздушным шаром, которое было аналогично таковому морского парусного судна. Были изготовлены металлические баллоны, заполненные водородом, сжатым до 250 атмосфер, чтобы восполнить потери газа во время длительных полетов. Корзине была придана особая форма, позволяющая закрывать ее от внешнего воздуха по мере необходимости. Новый воздушный шар «Полюс» был оснащен всем этим современным оборудованием. Кроме того, под корзиной шара висел большой парашют для использования в экстремальной ситуации. К парашюту специальным устройством была прикреплена корзина с провизией на случай непредвиденной посадки.

Возглавлял экспедицию директор департамента научного воздухоплавания Хьюго Торм. Его сопровождали астроном Грунте и натуралист Йозеф Зальтнер. Зальтнер взглянул на часы и барометр, записал время и атмосферное давление и щелкнул фотоаппаратом.

– Мы были бы рады заполучить эту территорию в свой карман, – сказал он, затем вытянул обутые в высокие войлочные сапоги ноги насколько позволяло ограниченное пространство корзины, лукаво подмигнул и добавил, – господа, я ужасно устал. Нельзя ли мне сейчас немного вздремнуть? Что скажете, капитан?

– Что же, поспите, – ответил Торм, – теперь ваша очередь. Но поторопитесь. Если этот ветер сохранится еще три часа…

Он прервал себя, чтобы снять необходимые показания.

– Разбудите меня, как только мы… будем… на полюсе…

Зальтнер говорил с закрытыми глазами, и к концу фразы он уже задремал.

– Нам необычайно везет, – произнес Торм. – Мы приближаемся к нашей цели. За последние пять минут я снова отметил продвижение на 3,9 км. Нельзя ли попытаться более точно определить, где мы находимся?

– Это возможно, – ответил Грунте, потянувшись за секстантом. – Шар летит очень плавно, и мы достаточно точно определили местное время. Самое низкое положение солнца было у нас один час 26 минут назад. – Астроном с особой тщательностью измерил еще раз высоту солнца и на некоторое время углубился в расчеты.

Пейзаж, над которым пролетали аэронавты, далеко простирался в полном безмолвии. Широкое плато, покрытое мхом и лишайником, перемежаемое то тут, то там водоемами, образовывало подножие горного хребта, к которому стремительно приближался воздушный шар. Не было слышно ничего, кроме тиканья часового механизма и время от времени жужжания аспирационного термометра, перемежающихся со спокойным дыханием дремлющего Зальтнера. Такое полярное путешествие на воздушном шаре было, конечно, гораздо приятнее, чем на медленных санях, которые тащат по ледяным торосам полуголодные собаки. Грунте поднял глаза от своих вычислений.

– Какую широту показывают ваши расчеты на основе пройденного расстояния? – спросил он Торма.

– Восемьдесят восемь градусов пятьдесят одна минута, – ответил тот.

– Мы продвинулись дальше.

Грунте сделал паузу, еще раз проверив вычисления. Затем он сказал негромко, но с той же уверенностью в голосе:

– Восемьдесят девять градусов двенадцать минут.

– Невозможно!

– Совершенно уверен, – спокойно ответил Грунте, поджав губы так, что его рот под тонкими усами стал похож на тире. Это был признак того, что никакая сила не сможет изменить утверждение астронома.

– Тогда нам остается всего девяносто километров до полюса, – оживленно воскликнул Торм.

– Восемьдесят девять с половиной, – поправил Грунте.

– Тогда мы будем там через два часа.

– Через час и 52 минуты, – невозмутимо уточнил Грунте, – если ветер будет дуть с той же скоростью.

– Да, если, – весело откликнулся Торм. – Еще только два часа, если Бог даст!

– Как только мы перевалим через этот хребет, мы увидим полюс.

– Вы правы, доктор! Мы увидим полюс… или также и достигнем его?

– Почему нет? – спросил Грунте.

– Мне не нравится небо за горами – на северной стороне уже несколько часов светит солнце, там восходящий поток воздуха…

– Подождем и увидим.

– Вот, вот – посмотрите туда – какой крутой и высокий обрыв ледника! – воскликнул Торм.

– Мы летим прямо к нему. Не стоит ли нам подняться повыше? – озабоченно спросил Грунте.

– Да, это именно то, что нам необходимо сделать. Осторожно! Сбросьте несколько мешков!

Грунте отрезал ремни и два мешка упали вниз. Воздушный шар взлетел вверх.

– Как обманчиво может быть расстояние, – сказал Торм. – Я рассчитывал подняться над стеной значительно выше – но пока мы поднялись недостаточно. Мы должны пожертвовать еще частью балласта.

Торм отрезал еще один мешок.

– Нам нельзя угодить в ущелье, – объяснил он, – никто не знает, в какие потоки мы там попадем. Но что это значит? Воздушный шар все равно не поднимается? Ничего не поделаешь – нужно сбросить еще больше!

Прямо перед ними возвышалась черная скалистая гряда, рассекающая ледник надвое. Шар завис прямо перед ней. Оба путешественника с тревогой наблюдали за полетом своего шара. К счастью для них, здесь, в непосредственной близости от гор, южный ветер был слабее, иначе их уже швырнуло бы на скалы. Теперь шар находился в тени гор и газ остывал. Температура воздуха быстро опустилась ниже нуля. Торм размышлял, не стоит ли выбросить больше балласта. Но если они теперь потеряют весь балласт, потом, чтобы заставить шар снова опуститься, им придется пожертвовать газом, а газ был их самым большим сокровищем, средством, которое им было необходимо, чтобы вернуться обратно из зоны бескрайнего, пугающего своей неизведанностью сурового севера. Торм не знал, что ждет их за горами. Шар поднимался слишком медленно. Внезапно боковой поток воздуха сдвинул шар в сторону – лучи солнца, показавшиеся над седловиной ледника, снова осветили его – газ расширился, шар поднялся и ледяная гряда внизу стала быстро удаляться.