И только старик Гехванидзинжадзе переживал. Он тоже в душе был мастером художественного слова и мечтал выпустить книгу. Но силы воли, чтобы сесть и написать ее, не имел никогда. Поэтому всякий раз, проходя мимо библиотеки, он стискивал зубы и выдергивал из усов несколько волосков – если бы он сумел переломить себя и выплеснуть все, что накопилось, на белоснежные листы – носила бы городская библиотека вместо глупого и бездарного Котейки гордое, но труднопроизносимое имя старика Гехвана!

* «Джон Кэмпбелл – известный американский фантаст, возглавлявший ведущий американский журнал „Astounding Science Fiction“, превратившийся под его руководством в настоящий „питомник талантов“: им были открыты такие дебютанты, как А. Азимов, А. Ван-Вогт, Р. Хаббард, Р. Хайнлайн и другие» – «Энциклопедия фантастики: Кто есть кто».

…А надо вам сказать, что в Новоозерске Сашке Панкратову не завидовал только бронзовый бюст Ильича, что, стоя перед мэрией, гордо указывал, куда нам всем следует идти.

Все дело было в том, что супруга Сашки, Мария Панкратова с недавних пор заняла почетное кресло главного экономиста в элитном «Новоозерскпромстройинвесткредитбанке». Так что семейные обязанности домохозяина исполнял донельзя довольный супруг экономиста. Злые языки утверждали, что Сашкино положение шатко и валко, что выгонит его жена не позднее субботы, ибо суббота – банный день, и Александр в который раз приползет домой на свежевымытых бровях. Однако пролетала суббота, и воскресенье с непременным футболом, и понедельник с рыбалкой, и вторник с преферансом, и среда с походом в лес по грибы да по ягоды, а Сашка все еще оставался на прежнем супружеском месте, веселый, как пташка. Да и жену его забитой и несчастной супружницей алкоголика назвать было никак нельзя. Маша, конечно, была тихой и нейтральной, но и ее можно было довести до летящей в голову кастрюли с борщом. А борщевых разводов на Сашкиной одежке не видывали давненько… Общественность терялась в догадках.

Был момент, когда все были просто уверены, что Сашка канет в Лету – это когда заезжий ревизор из Петербурга едва не увез мадам Панкратову с собой. Однако она предпочла незнакомому добру знакомое зло, и Сашка в который уже раз продемонстрировал злопыхателям ядреный кукиш. К тому же от Панкратова-старшего была еще и польза. Еще с армии он умел быстро и вкусно готовить, да и в чутком отцовском воспитании ему было нельзя отказать, хотя Панкратовы-младшие – тихие беленькие девочки Лида и Катюшка – отличались на редкость покладистым характером и большой самостоятельностью, так что кто кого воспитывал – это очень большой вопрос.

Поэтому ясно, что и Федор Гундосый, и друг его Гариллаз, и Исаак (в просторечии Изя) Шнобель, и сантехник Семен отчаянно завидовали Сашкиному безмятежному житью-бытью. В утренний час, когда они, отчаянно зевая, выстраивались в ряд на автобусной остановке, мимо обязательно, весело насвистывая, топал Сашка с кошелкой, удочкой или еще с чем вольным и располагающим к безделью.

В том июне случился ужасный недород. Огородники стонали стоном и кричали криком, но ничего поделать не могли. На новоозерские огороды обрушился напасть в лице… в морде… короче, в виде полчища слизней.

Пожилой отец Шнобеля Израиль Маркович слег в больницу с сердечным приступом, когда однажды утром увидел остатки результата трудов своих земных – изъеденные, исползанные и блестящие от слизневой слизи грядки. Шнобель-младший не поленился, съездил в райцентр за первоклассной отравой. По первости и вправду помогло, но потом набеги (а точнее наползы) возобновились. Шнобель-младший на время махнул рукой на проклятье огородов, купил апельсинов и отправился в больницу навестить отца. Старый Израиль при виде казенных апельсинов уронил скупую мужскую слезу и про огород даже не спрашивал, прошептав только: «Шоб им латук не в то горло попал».