Лина едва удержала себя от того, чтобы не отскочить назад, когда силуэт вдруг сдвинулся с места. Но незнакомец лишь сделал пару шагов в сторону, прежде чем ответить:

– И не только здесь. Ещё в шести таких же местах, разбросанных по границе города. За столько лет никому из смертных не удалось узнать их тайну. А ты здесь, и именно в эту ночь… Что же привело тебя сюда?

Если бы Лина сама знала ответ на этот вопрос.

– Любопытство, – соврала она. И это убедило бы кого угодно, но только не этого загадочного незнакомца, которого ей не обмануть. Это Лина осознала сразу же, не успев и закрыть рта.

– Любопытство редко доводит до добра, – произнес он так, что Лина поняла: она совершила ошибку, попытавшись ему солгать.

А потом Лину осенила догадка – такая диковинная, что ей понадобится немало времени, чтобы признать: она была верной.

– Вы часто здесь бываете? – спросила она.

И в ответ получила молчание, как будто незнакомец над чем-то задумался. В беззвучии ночи Лина, казалось, слышала даже его дыхание.

– Часто, – все же ответил он.

– И вы… живете здесь? – осмелилась она задать второй вопрос.

– Волей случая.

«Неприятного случая», – договорила за него его интонация.

– Тогда вы знаете, что случилось этой ночью?

– А к чему это знать таким маленьким девочкам? Лучше им держаться подальше от опасности.

– Я вовсе не маленькая девочка, – возразила Лина, невольно подступив к нему.

И в этот момент – она готова была поклясться – в нем что-то изменилось. Будто незнакомец, что-то почувствовав, едва заметно напрягся, но вовсе не от страха и опасения, а от чего-то совершенно иного.

– Скажите мне, что здесь случилось. – Сама Лина не поняла, было ли этой просьбой или же требованием.

Незнакомец снова замолчал, над чем-то раздумывая.

– Ты, должно быть, слышала легенду о страшном звере, обитающем в этих лесах. – Он снова принялся мерить землю неспешными шагами. – О семи столпах вокруг города, которые сохраняют его границы неприступными, не давая зверю вырваться наружу.

– Но это только легенда. Выдумка.

Лина же жаждала узнать правду.

– А выдумка ли то, что из года в год в эту ночь здесь умирают люди?

Перед глазами Лины возникла «скорая», увозящая от нее тётю Лесму. Мужчина, потерявший сознание посреди празднества. И холод пробрался ей под кожу.

– Подумай над этой легендой. И поскорее возвращайся домой, – посоветовал незнакомец. – Пока с тобой снова не случилось беды.

И через несколько мгновений он исчез в тумане, оставляя Лину наедине с миллионом вопросов, в полном замешательстве.

«Снова?»

Сильвия ненавидела поездки. Эти сборы, скучные часы сидения в транспорте, затекшие мышцы и потраченное впустую время.

Тем не менее желание поскорее убраться из Дегхельма обнуляло все неудобства, поэтому Сильвия была готова запрыгнуть в машину и исчезнуть из города на следующее же утро после ритуала.

Прямо сейчас она занималась теми самыми ненавистными сборами. Благо, Сильвия пробыла дома совсем недолго, не успев толком ничего разложить, поэтому, чтобы собрать сумки, ей не понадобится больше получаса.

Девушка на миг застыла, буквально кожей почувствовав, как в комнате стало холоднее. Ирида Амаринс с важным видом вплыла в гостиную, на ходу застегивая сверкающие серьги, и подошла к зеркалу.

– Не успела и приехать, как уже пакуешь чемоданы? – сказала она, не удостоив дочь и взглядом.

Сильвия хотела было полюбопытствовать, где именно мать увидела «чемоданы», в то время как все пожитки Сильвии уместились всего лишь в две сумки, но промолчала.

Внешнее сходство между матерью и дочерью было ярким: стройная фигура, светлые чуть вьющиеся волосы, фарфоровая кожа, голубые, глубоко посаженные глаза, создающие впечатление серьезного, задумчивого взгляда. В отличие же от дочери, Ирида обладала изящными тонкими пальцами пианистки, более высоким ростом и такой аристократической манерностью, что утомлять Сильвию своим обществом ей удавалось в считанные минуты.