Да, она пропустила один несчастный поворот и теперь они застряли посреди трассы, окруженной лесом, с почти пустым баком и часах в двух езды от Дегхельма – но разве вина за это лежит только на ней?!

– За рулём все эти разы была не я, а ты, так что с себя и спрашивай. – Сильвия сложила руки на груди и уставилась на подругу. – Надо было следить за дорогой, а не пялиться как зомби в свой мобильник!

– Кто это ещё должен был следить за дорогой? Это твоя задница сидела на водительском кресле, а не моя.

– И это только потому, что этой второй заднице вздумалось погонять ночью по городу со своими тупыми приятелями и разбить свою тачку в хлам! – Сильвия начинала выходить из себя. – И это перед самым отъездом, в такой важный день! Я же ненавижу ездить за рулём, а из-за тебя…

– Тогда меня и надо было пустить за руль, Пикассо ты недоделанная!

– Чтобы ты и мою машину о ближайший столб расфигачила? Нет уж, благодарю.

– Где ты здесь видишь столбы? – полюбопытствовала Риа, следя за собеседницей, которая начала расхаживать туда-сюда. – Они закончились часа два назад, вот тогда и надо было кричать: «Ой, Риа, а мы правильно едем?» Теперь мы даже до заправки не докатимся!

– Может, прекратишь орать? Ты мешаешь мне думать.

Риа хмыкнула, и ее распущенные темно-каштановые волосы зашевелились от ветра. Она никогда не заморачивалась с прическами, в то время как Сильвия не могла вынести и волоска, упавшего на лицо, поэтому всегда убирала свои светлые волосы в пучок или высокий хвост. Это было неизменной чертой ее образа, как и какая-либо джинсовая вещь в любую погоду и настроение. Девяносто процентов одежды Рии составляли джемперы, футболки и бриджи с шортами. Потому что это удобно и практично. Что еще нужно от одежды?

А вот платья девушки ненавидели одинаково.

– Думай, сколько влезет, у нас теперь времени навалом. – Риа проверила свой телефон и, изобразив кривую улыбку, сообщила: – Связи здесь тоже нет, так что мы тут надолго.

– К завтрашнему вечеру мы должны быть в Дегхельме, – в голосе Сильвии послышались беспокойные нотки.

– Дядя с меня шкуру спустит, если не появлюсь вовремя, – со скучающим видом сообщила Риа, листая что-то в телефоне. Должно быть, фотографии со вчерашней гулянки. – Но идти пешком всю ночь, чтобы успеть на какой-то глупый фестиваль я даже при таком раскладе не собираюсь.

– Ты знаешь, что мы едем не ради фестиваля, – устало напомнила Сильвия. – И, если не приедем к вечеру, нас ждут последствия похуже твоего дяди. И не только нас.

– Прекрати драматизировать, – отмахнулась собеседница. – Я уверена, что, если вовремя не объявимся, дядя пришлет за нами вооруженный отряд. День Основания нельзя пропускать и все такое. – Она закатила глаза.

– Он же понятия не имеет, где мы находимся. Как и мы, кстати.

– Киан Фредерри и мертвого из-под земли достанет, если ему это нужно. Как будто ты не знаешь.

– Рада за него, но стоять здесь и ждать знака с небес я не собираюсь.

Риа не веря уставилась на удаляющуюся подругу:

– Ты что, всерьез собираешься идти туда пешком? Да ты состаришься раньше!

– Не раньше, чем доберусь до ближайшей заправки.

Риа раздраженно сдула со лба прядь волос. Поразмыслив еще секунду-другую, она, вздохнув, всё-таки последовала за Сильвией.

До темноты оставалось чуть больше часа, когда Лина вышла во двор. Хотя Лесма никогда не настаивала и даже не просила подопечную помогать по хозяйству, девушка вызвалась сама, как только смогла стоять на ногах.

По правде говоря, это и хозяйством трудно назвать: несколько фруктовых деревьев да пара-тройка грядок с овощами и зеленью – это все, что осталось от некогда пышного сада тети Лесмы. Когда-то Перкенсоны держали коров, лошадей и другой скот, выращивали множество культур и поставляли продукты в местные магазины – ферма росла и процветала.