Прикрыв за собой входную дверь, Лина тяжело вздохнула.

Число ее странностей и так не знало предела, а теперь ещё и это.

Почему ее желание узнать, что скрывалось на том конце дороги, было настолько непреодолимым? Почему так хотелось отринуть чужие предостережения и увидеть всё самой?

Девушка привалилась к двери и прикрыла глаза. Врачи прописали ей поменьше волнений и побольше спокойствия, так что тема закрыта. Никуда она не пойдет.

Прихожая дома тети Лесмы встретила ее ароматом свежих яблок. Комната, выполненная в нежных молочно-желтых тонах, излучала тепло и уют. Слева от входа располагалась лестница, ведущая к спальням. Пройдя прямо по мягкому белому ковру с бледно-красными узорами, попадаешь на залитую солнечным светом столовую с большими окнами, выходящими в сад. Смежная с ней комната – кухня, а рядом с ней ванная.

Девушка приметила стоящую у столика в углу корзинку, полную ее любимых фруктов. Как хорошо! Лина просто обожала яблоки. Прихватив с собой один спелый плод, девушка свернула к лестнице, чтобы подняться к себе. Ее настроение сразу же поднялось, но, к сожалению, ненадолго, тогда как на полпути ее остановило громкое покашливание.

– Тетя Лесма? – Лина обернулась.

Немолодая опекунша смотрела на воспитанницу в упор, и в ее бледных голубых глазах читался укор. Миссис Перкенсон было немногим за пятьдесят, но изматывающие рабочие будни в больнице, труд на ферме и горести прошедших лет оставили на ней свой след. Ее обычно добрые, теплые глаза, казалось, теперь всегда хранили печаль где-то глубоко внутри, а лицо избороздили морщины. Походка была уже не такой бодрой, как раньше, когда женщина, полная любви к жизни и к окружающим, шла на работу, а, скорее болезненной и тяжелой, будто каждый шаг давался с трудом.

Появление Лины в ее жизни привнесло смысл в беспросветные будни Лесмы, но и прибавило хлопот. Например, по воспитательной части, к которой она, похоже, сейчас собиралась приступить.

– Вы разве не на смене? – аккуратно поинтересовалась Лина.

– Я отпросилась.

– Снова сердце? – беспокойство в голосе девушки было искренним.

– Да, снова шалит. Но все прошло, не переживай, —добавила она, заметив тревогу на лице воспитанницы.

– И… как давно вы дома? – уточнила Лина, предчувствуя, что ответ ей не понравится.

И тетя Лесма оправдала ее опасения:

– Достаточно, чтобы понять, что, уйдя с уроков, ты далеко не сразу изволила воротиться домой.

Лина неловко переступила с ноги на ногу.

– Я гуляла с Джейком, – не стала лукавить девушка. – Знаю, вам он не нравится, но ведь только мне выбирать для себя компанию, поэтому, надеюсь, вы не станете снова заводить этот разговор.

– Не стану, – подумав, согласилась тетя, и ее черты разгладились, а воинственное выражение лица сменилось на усталое. Она покачала головой: – С тобой же бесполезно спорить, ты слушаешь только себя, – сказала она, качнув головой.

Лина слабо улыбнулась, выражая согласие. Ей совсем не хотелось расстраивать опекуншу, и из-за этого девушка почувствовала себя виноватой.

– Как твои дела? Сегодня снова случился приступ?

Лина вздохнула. Смена темы должна бы ее порадовать, но она уже не была уверена, о чем из этого не хочет говорить больше.

– Да, был. Ничего нового, приступ как приступ. Тетя Лесма, я пойду к себе. И вы тоже прилягте, пожалуйста. А попозже я помогу вам в саду, – пообещала Лина и, дождавшись одобрения опекунши, скорее отправилась в свою комнату.

– Какая же ты идиотка, Сильвия! – Риа хлопнула дверцей автомобиля. – Как можно было свернуть не там, мы столько раз ездили по этой дороге!

Сильвия выскочила из машины вслед за спутницей, и на ее лице отразилось возмущение. В очередной раз Риа сваливает все на нее!