– Сколько идти к долине?

– Не так много, как кажется. Постоянно вниз, – обернулся Ян, внимательно изучая, как я спускаюсь, переступая с камня на камень. Когда я приблизилась, он протянул руку и помог мне переступить. – Ты будешь рада, но сейчас, как пойдут карликовые березки, удерживай себя от остановок со сбором ягод.

– Черника?

– Она самая. Должна быть на склоне.

– Здорово, – обрадовалась я – человек, который желал познать здесь пищевую аскезу и кинувшийся после завтрака собирать ягоду. – Почему нельзя останавливаться? Куда нам спешить?

– Внизу ее будет куда больше. Да и пространство там открытое. А здесь за склоном может поджидать незваный друг.

– И кто же?

– Медведь. Он тоже любит ягодку.

Я скривилась.

– Я видела следы, но зверь близко не подходит.

– Там не было ягоды. А здесь ее полно. Звери готовятся к зимовке. Предлагаю пройти до открытой местности с песнями. Ты как?

– Боже, нет, – рассмеялась я, – у меня ужасный слух.

Ян поравнялся и приобнял меня за плечо. Внутренне я почувствовала это словно удар током, но друг будто ничего не понял. Он сжал мое плечо и вышел вперед, напевая:

«Горы далекие, горы туманные, горы

И улетающий, и умирающий снег.

Если вы знаете – где-то есть город, город,

Если вы помните – он не для всех, не для всех....»2

Не зная слов, я сначала смущалась и смеялась, потом отстегнула с карабина на рюкзаке металлическую кружку, подняла камень и стучала им в такт песне.

Ни один медведь не останется рядом, когда происходит такой балаган.

А меж тем солнышко выбралось из-за горы, освещая наш путь, и за стеной склона горы показалась она – долина Манараги!

– Ты знаешь, что Манарага переводится как «лапа медведя»? – обернулся Ян. – Знаешь, почему?

– Я не видела этой горы.

– Серьезно? Как же ты выбрала Югыд ва?

– Долгая история, – выдохнула я, наконец ступив на землю. Курумник закончился. Впереди проторенная тропа и множество оранжевых кустов карликовой березы. – Лучше расскажи, почему Манарага это лапа медведя.

– Потому что напоминает лапу зверя, – Ян остановился, разглядывая долину. – Солнце пригревает эти места. Благодатная земля чистых вод. И медведь здесь почти не знает человека. Но народ Коми уважает царя леса.

Долина Манараги раскинулась прямо перед нами своими красно-оранжевыми полями. Местами все еще белел нерастаявший с ночи снег. Солнце и голубое небо отражалось в озерах и извилистых реках, растянувшихся рукавами по всей территории Манараги. Где-то там, справа, если пройти примерно двадцать километров, можно увидеть саму гору. К ней я и держала путь. Но никогда не смотрела заранее. Мне было важно увидеть все самой. Самой пройти путь и не сдаться…

Теперь я смотрела на Яна, стоявшего на фоне этой красоты.

Как мне оставить его? Как уйти одной? Может, к черту все – и пройти дальше с этим мальчишкой? Кто знает, вдруг, его история полна печальными воспоминаниями не меньше моей?

В этот момент парень подошел ко мне, заглядывая практически в душу. Этот его взгляд – он совсем не похож на взгляд юного человека. Там внутри намного больше банальной жажды скитаний. Но контакт глаз продлился недолго; Ян обратил внимание на что-то или кого-то поверх моей головы.

– Вот это да! Ты посмотри!

Я обернулась и метрах в ста от нас увидела двух бегущих по снежной шапке склона огромных кошек.

– Это кто? Кошки?

– Черные и размером с собаку? – рассмеялся Ян. – Скинь рюкзак, пойдем посмотрим, чьи следы. У меня есть предположение.

Я последовала примеру брюнета. Расстегнула ремни, свалила рюкзак на ближайший камень, чтобы он не улетел ниже, и пошла наверх. Кроссовки дали возможность подниматься только по земле, а ступив на снег, я тут же повалилась на колени. Ян помог. Он подхватил меня за талию, и мы двинулись вперед. Мне совсем не хотелось возражать против столь тесного сотрудничества. Даже больше – внутри просыпалось теплое чувство. Обо мне подобным образом никто не заботился. Так просто, замечая любой, даже крохотный момент, где нужна поддержка.