Принесённая направлениями Мераки Рэ Ин

Вот уже несколько дней ужасная снежная буря царила в безымянной небольшой деревне, располагавшейся в самом сердце Иемса. Такая погода не являлась чем-то необычным для этой местности, да и для всего острова в целом. Можно было даже сказать, что длительное отсутствие подобных бурь казалось чем-то более необыкновенным. В такую погоду жители в целях своей безопасности возвращались домой и оставались там в течение нескольких дней или, в редких случаях, даже недель, дожидаясь момента, когда непогода утихнет.

В безымянной деревне, как раз и переживающей очередную снежную бурю, все, как обычно, сидели по домам и занимались повседневными вечерними делами: топили печь, готовили ужин, нянчили детей или просто спали. Лишь в одном из десятков одинаковых деревянных одноэтажных и двухэтажных домов не занимались ни одним из этих дел. Мужчина по имени Гайлиф и его маленькая дочь Эю ухаживали за таинственным юношей, попросившим у них убежища от жуткой непогоды. Конечно, у Гайлифа возникало множество вопросов о том, как кто-то столь хрупкий смог добраться в такую метель до их отдалённой деревни с одним лишь небольшим пустым рюкзаком и в тонком плаще из лосиной шкуры. Тем не менее природная доброта и сострадание к потерявшемуся замёрзшему путнику не оставили Гайлифа равнодушным, и он впустил в свой дом незнакомца, отложив все вопросы на потом.

Усадив юношу на ковёр недалеко от камина, Гайлиф попросил дочь принести чистую сменную одежду, а сам выдал ему тёплый шерстяной плед и налил в деревянную миску немного горячего свежего супа. Из-за нехватки продуктов суп был практически пустой, однако путник был очень благодарен и за то немногое, что смогла дать ему семья.

Пока незнакомец ел, Гайлиф отправил свою дочь спать на второй этаж, а сам решил заняться лёгкой уборкой в доме, параллельно наблюдая за внезапным гостем. Юноша не производил какого-то плохого впечатления. К слову, он был очень даже хорош собой: высокий, худой, с идеальной белой кожей, с правильными и благородными чертами лица, светлыми короткими волосами и необычно яркими золотыми глазами. За всеми его движениями было очень интересно наблюдать. Даже самые простые действия, вроде поднесения ложки ко рту или перемешивания той же ложкой супа, он выполнял грациозно.

Закончив с уборкой, Гайлиф тоже налил себе немного супа и сел на ковёр недалеко от светловолосого юноши, уже закончившего есть и задумчиво смотрящего на яркий огонь в камине.

– Так как говоришь, ты оказался в нашей деревне? Да ещё и в такую непогоду-то, – спросил Гайлиф, глядя на благородный профиль гостя.

– Я направлялся в Арнхейн из Гринра, однако попал в ужасную бурю, сбился с дороги и несколько часов бродил по этой снежной пустыне, – спокойно рассказывал своим нежным и бархатным голосом юноша. – Какое же счастье, что я наткнулся на ваше поселение, иначе, боюсь, вскоре бы умер от холода и голода в этой метели. Видимо, боги ко мне благосклонны, раз помогли дойти до вас. Ещё раз хотел бы поблагодарить, что впустили. Уверен, вам воздастся за проявленную к незнакомцу доброту.

– Да перестань! Ох, точно, совсем спросить забыл. А как твоё имя-то?

– Имя? Это не имеет значения, правда. Называйте меня так, как душе угодно.

– Как это? К чему подобная загадочность? Уж не знаю, почему ты не хочешь раскрывать его…

– А какое имя, по вашему мнению, мне бы подошло? – внезапно перебил юноша, наконец отведя взгляд от огня и посмотрев прямо на Гайлифа. От его пронзительных глаз мужчине стало не по себе.

– Дай-ка подумать. Мне кажется… Никс. Вполне тебе подходит.

– Никс, – с лёгкой улыбкой протянул юноша, словно пробуя имя на вкус, а затем вновь перевёл взгляд на огонь. – Ох, что-то меня в сон потянуло. Где я могу прилечь?

– В моей комнате. Поднимаешься по лестнице на второй этаж и правая дверь.

– Разрешаете мне поспать в вашей комнате? Вы слишком добры…

– Да брось, иди уже, отдыхай, – скромно отмахнулся Гайлиф и одновременно с Никсом встал с ковра. Оставив пустую тарелку на небольшом деревянном столе, юноша вновь поблагодарил мужчину за доброту и щедрость, после чего направился на второй этаж.

Медленно поднявшись по лестнице, он остановился у двух дверей и ненадолго замер. Простояв так пару секунд, Никс открыл левую дверь и тихо вошёл в неё.

Эю, сидевшая в центре слабоосвещённой комнаты, увлечённо играла со своими плюшевыми зверями, что-то бормоча себе под нос. Заметив вошедшего юношу, девочка быстро отодвинула в сторону свои игрушки и встала с пола.

– Что вы тут делаете? – напряжённо спросил ребёнок, виновато опустив глаза и убрав пухлые ручки за спину.

– Прости. Похоже, что я ошибся дверью. Твой отец разрешил мне поспать в его комнате, и поэтому…

– Вы же не скажете папе о том, что я ещё не сплю, да? А то он рассердится! Я не хочу, чтобы он сердился! – воскликнула Эю.

– Нет, не переживай. А во что ты играешь? – улыбнувшись, спросил Никс, подходя ближе. Увидев проявившийся у юноши интерес, глаза Эю заблестели, и она, вновь усевшись на пол, начала рассказывать о своих игрушках и тех приключениях, что они переживали. Она рассказала, что одна из её игрушек подверглась ужасному проклятью быстрого старения, а другая отважилась найти волшебный эликсир, который смог бы спасти первую игрушку и даровать ей вечную молодость.

– То есть хочешь сказать, что первая игрушка…

– Льяс!

– Что?

– Игрушку, подвергшуюся проклятью, зовут Льяс!

– Да, прости. То есть ты хочешь сказать, что Льяс после того, как выпьет этот волшебный эликсир, который его друг стремится найти, обретёт вечную молодость? Получается, он станет бессмертным? – уточнил Никс. На его лице проскользнула какая-то странная улыбка.

– Верно! И у него будет много-много времени, чтобы путешествовать и подружиться с огромным количеством существ!

– Бедный Льяс. Игрушка, которая отдаст ему этот эликсир, очень жестока…

– Что? Почему это?

– Несчастный ведь просто подвергнется другому проклятью. Проклятью бессмертности. Все, с кем он дружит или подружится, в конечном счёте умрут, всё, что он делал или будет делать, рано или поздно наскучит, он потеряет любые смыслы, а исследовав каждый уголок своего мира, он просто-напросто перестанет чему-либо удивляться. Всё вокруг начнёт казаться ему предсказуемым и безумно скучным. Чем не проклятье?.. – равнодушно говорил Никс.

– Но этого не произойдёт! – недовольно воскликнула Эю. – В моём мире всего этого не произойдёт! Льясу ничего не наскучит, он будет вечно радоваться своему бессмертию и любить жизнь! А его друзья не умрут!

– Так не бывает.

– Неправда! Очень даже бывает! Вам-то откуда знать? Папа говорил, что бессмертных созданий в Дремии не существует!

– Ты так наивна, что это даже забавно. Ох, глупое дитя, – юноша выдержал паузу. – Скажи, а ты хотела бы?

– О чём вы?

– Ты хотела бы обрести вечную молодость?

– Конечно! Ещё спрашиваете! Не хочу быть старой, как папа. Только ему не говорите! – экспрессивно и с улыбкой на лице сказала Эю, держа в руках свои плюшевые игрушки.

– Не скажу, не переживай.

– Жаль, что способа стать бессмертной ещё не изобрели…

После слов девочки Никс хитро улыбнулся, будто бы и ждал, когда она скажет нечто подобное.

– Поделиться с тобой секретом?

– Секретом?

– Да. Я знаю способ, как навсегда остаться молодой и в определённом смысле стать бессмертной.

– Как это? Я вам не верю!

– А стоит. Более того, я прямо сейчас могу раскрыть тебе этот способ. Хочешь?

– А папа не будет ругаться?

– С чего бы? Если только на меня…

– Хм, ну хорошо, давайте! А этот способ не очень сложный?

– Нет. Тебе даже ничего делать не придётся.

– Такое я люблю!

Стоило Никсу подняться с пола вместе с Эю, как его золотые глаза резко засияли, словно два раскалённых солнца, и смотреть на них становилось всё больнее. Юноша сделал глубокий вдох, и воздух вокруг словно сгустился, став тяжёлым и влажным. Все свечи в комнате погасли разом, и тьма поглотила пространство. Эю почувствовала, как по её коже забегали мурашки, а в ушах зазвучал низкий, едва уловимый гул, словно где-то далеко кто-то шептал на непонятном языке. Окружение комнаты начало странно давить, стены будто сдвигались, сужая пространство. Небольшое окно в дальней части спальни вдруг затрещало, стекло покрылось паутиной жутких тонких трещин.

Испуганная девочка подняла голову и посмотрела на Никса. На его лице расплывалась мягкая улыбка, но вот сверкающие в практически полной темноте глаза искрили высокомерием и злобой, чего прежде совершенно не было заметно. Эю чувствовала, как быстро её сердце заколотилось в груди, а в горле застрял комок страха. Она хотела отступить, но ноги словно приросли к полу.

Никс резко протянул правую руку вперёд, его пальцы сжались в неестественной судороге. Воздух вокруг Эю начал вибрировать. Девочка почувствовала, как её тело медленно отрывается от пола, словно неведомая сила, холодная и безжалостная, обвила её и теперь поднимала всё выше и выше. Её ноги беспомощно болтались в пустоте, а невидимые пальцы сжимали шею и впивались в кожу, перекрывая дыхание. Глаза Эю расширились от ужаса, маленькие ручки девочки судорожно пытались зацепиться за невидимую силу, но это было бесполезно.

– Папа! – отчаянно закричала Эю, разорвав жуткую тишину в помещении.