Мне кажется, или я услышала в его голосе неприятную усмешку, когда он говорил о Родионове?

– Что-то не так? – спрашиваю я.

Ростовцев криво улыбается.

– Я не люблю такие совпадения. Лиза, опыт работы подсказывает мне, что совпадения – очень редкая вещь. Да и странное поведение маньяка – вряд ли у него было много времени, чтобы мучить ее и что-то изображать с телом. Боюсь, с этим случаем в парке не все чисто. Думаю, майор Родионов нам что-то недоговаривает.

– Что тебя смущает?

– То, как он упустил убийцу. Предпочел оказать помощь пострадавшей. Он не производит впечатление сентиментального человека. На помощь быстро пришли случайные прохожие, но убийца уже успел скрыться.

– Прохожие? – удивляюсь я.

– Да, было не слишком поздно. Вообще, эта попытка убийства в парке – очень рискованная. В предыдущих случаях убийца был намного осторожней. Возможно, пошел в разнос, перестал себя контролировать. Или иная причина. В любом случае, думаю, маньяк скоро ударит снова. У нас не так много времени.

Мы отступаем на два шага назад, и осматриваем стену, увешанную фотографиями и документами.

– Что общего у этих женщин? Помимо ужасного конца? – спрашиваю я.

– Я понял, что ты хочешь сказать. Ты имеешь в виду, у него должен быть какой-то профиль с точки зрения выбора жертв. Давай пройдемся по каким-то общим чертам.

– Они довольно молоды.

– Если мы учтем, что Анна Точилина выглядит моложе своих лет, а Елена Крамаренко чуть старше, то можно сказать, что возраст жертв находится в диапазоне от двадцати до тридцати лет.

– Возраст как возраст.

– Ну, не совсем, – возражает Ростовцев. – Это возраст, когда женщина наиболее привлекательна.

– Самый хороший возраст, чтобы рожать детей, – добавляю я.

– Давай по детям. Крамаренко и Точилина – бездетные, Деркач – многодетная, четыре ребенка, Титова – двое, Царева, Резник – один, Ионова – детей нет, но беременна. Видишь закономерность?

– Нет, – честно говорю я. – Но в статистике, чтобы лучше оценить картину, иногда убирают «выбросы» – крайние результаты.

– Ты считаешь, что в данном случае можно применить статистические методы?

– А почему нет? Все хорошо, что поможет нам понять преступник, а значит, и приблизиться к его поимке. Ты считаешь это неэтичным?

– Нет, совсем нет. Ты не поняла. Выборка очень маленькая. Для статистики нам нужно не шесть, а двадцать шестьдесят убийств.

– Боже упаси… Надеюсь, вы поймаете его раньше.

Ростовцев разворачивается к стене и, указывая на лица, жертв, говорит:

– Если уберем бездетных и многодетных, получится, что нашего убийцу привлекают молодые матери с одним-двумя детьми. Лиза, мы об этом думали. Большинство матерей заводят детей в этот промежуток времени и большинство от большинства – заводят одного или двух. Думаю, количество детей для убийцы ничего не значит.

– Что насчет национальности?

– У нас шесть русских и одна бурятка. Примерно соответствует этническому составу области. Какой-то корреляции по национальности нет. Присмотрись к фотографиям и данным по жертвам внимательнее. У нас здесь есть русые, брюнетки, одна блондинка и одна рыжая. Одна полная, две худые, остальные – среднего телосложения. С карими и серыми глазами, с худыми и полными губами.

Я понимаю, что он хочет сказать.

– Они абсолютно разные, – говорю я. – Но при этом похожи этой «разностью». Как будто эти женщины набраны совершенно случайно.

– Если судить по внешним данным – именно так.

– А так бывает?

Дима качает головой.

– В моей практике – нет, Лиза, никогда. Всегда есть что-то общее. И здесь оно есть, просто выпадает из нашего поля зрения.

Я еще раз прохожу вдоль стены, изучая материалы по жертвам. Образование и профессии – разные. Найдены в разных местах…