В таком случае, если согласиться с определением предмета финансово-правового регулирования как совокупности экономических отношений по поводу функционирования публичных и частных финансов, и группы сопредельных с ними организационно-контрольных отношений, то следует признать, что признак права собственности не всегда является ориентиром для избрания правового метода обеспечения соответствующих целей государства.

Объективным основанием для отказа понимания предмета финансового права лишь как совокупности отношений с участием государства по поводу централизованных или децентрализованных фондов денежных средств^>71 является тот факт, что в современных условиях фонды денежных средств могут иметь любую форму собственности^>72. Важно также учесть, что государство активно воздействует, применяя публично-правовой метод на порядок функционирования публичных финансов с целью обеспечения потребностей общества. Одновременно, государство воздействует публично-правовым методом и частноправовым методом на порядок функционирования частных финансов^>73. Наша позиция базируется на классическом положении Ульпиана, который публичное право связывал с состоянием римского государства, а частное право с частными интересами частных лиц^>74. В то же время совокупные интересы частных лиц, имеющие публичный характер, в сфере частных финансов обеспечиваются нормами публичного права. Речь идет, например, о таможенных пошлинах, направленных на защиту интересов отечественных производителей товаров.

Критерием применения публично-правового метода в сфере частных финансов выступает наличие публичных интересов в этой сфере, если учитывать совокупность частных интересов, диалектически переходящих в качество публичных интересов. Мы также поддерживаем вывод С. С. Тропской о том, что «критериями отнесения норм, регулирующих отношения в сфере частных финансов, к финансовому праву являются императивность регулирования и денежный характер отношений»^>75. В связи со сказанным, считаем устаревшим подход к пониманию предмета финансового права, высказанным известным зарубежным классиком П. М. Годме, который считал, что финансовое право своим предметом имеет отношения по поводу государственных финансов^>76. В этом плане поддерживаем вывод И. А. Цинделиани о том, что «новые свойства финансового права заключаются в том, что из регулятора публичных финансов оно стало регулятором отношений, существующих параллельно с публичными и связанных с частными финансами»^>77.

Для более полного понимания признаков публичности финансового права следует уточнить проявление публично-правового метода в сфере финансов. Мы исходим из того, что правовой метод воздействия, заложенный в сущность правовой нормы как способ ее применения, определяется свойствами складывающихся отношений между субъектами правоотношений и в этом плане факт осуществления государством своей деятельности в сфере финансов есть решающая основа применения властного метода как основного способа его осуществления^>78.

Публично-правовой метод есть способ воздействия в силу закона одного субъекта на поведение и волю другого субъекта. Важно то, что закон ограничивает пределы применения властного метода, делает их юридически неравными в механизме реализации конкретных отношений, но сохраняет равенство их перед самим законом. В этом смысле закон должен охранять подчиненного от излишнего воздействия власть имущего. Еще одним показателем того, что публично-правовой метод в сфере финансовой деятельности государства будет направлен на обеспечение публичных интересов есть качественное целеполагание, которое также выступает критерием должной направленности деятельности государства и его уполномоченных представителей.