Затем она сосредоточилась на *своей* связи с Ци Жизни. Не на сборе ее в Даньтяне, а на резонансе с жизненной силой *вокруг* себя – в деревьях, в земле, в воздухе. Она почувствовала, как Камень Предков на ее шее начинает тепло пульсировать, усиливая эту связь. Она представила, как эта чистая, живая энергия проникает в нее, наполняет ее Даньтянь не как накопленная сила, а как *поток*. И затем, интуитивно, она направила этот поток – не *из* себя, а *через* себя, как проводник – к страдающему кролику.

Ее рука, протянутая к клетке, начала слабо светиться. Это было не яркое, стандартное свечение Ци, а мягкое, зеленовато-золотистое сияние, теплое и живое. Оно отличалось от любого элементарного свечения, которое видели культиваторы.

Когда это сияние коснулось кролика, тот дернулся. Его метания не прекратились сразу, но стали менее хаотичными. Ла-Мэй сосредоточилась, усиливая поток. Она чувствовала сопротивление темной скверны, словно та пыталась оттолкнуть эту живую энергию. Но Ци Жизни была настойчивой, мягкой, но проникающей.

Постепенно, очень медленно, красное свечение в глазах кролика начало меркнуть. Его дыхание стало спокойнее. Зеленоватое сияние окутывало его. Через несколько минут кролик обмяк и лег на дно клетки, тяжело дыша, но уже без признаков безумия. Чернота на его шерсти начала тускнеть.

Ученики и наставники смотрели с изумлением. Они видели, как их стандартные методы провалились, а это… это странное, невиданное сияние добилось результата.

Затем Ла-Мэй повернулась к увядающим растениям. Она прикоснулась к одному из них. Снова сосредоточилась, чувствуя боль растения, его угасающую жизнь, и ту же черную скверну, словно сосущую из него силы. Она направила поток Ци Жизни через свою руку в растение.

Зеленоватое сияние перешло на стебель и листья. Чернота на них, казалось, замерла, а затем начала медленно отступать. Листья, хоть и оставались поникшими, приобрели более здоровый оттенок. Процесс был медленным, требовал концентрации и истощал Ла-Мэй.

Мин Хуа смотрела на это с неприкрытой злостью и неверием. "Это невозможно! Она не может использовать Ци! Это какой-то трюк!"

"Это не трюк, Мин Хуа," – спокойно сказал Старейшина Хуэй. Он подошел ближе, его взгляд был прикован к Ла-Мэй. – "Это… иная форма взаимодействия с энергией мира. Ци Жизни. То, о чем я говорил." Он посмотрел на Наставника Чэня. – "Обычная Ци, основанная на элементах, может быть неэффективна против этой скверны, потому что эта скверна сама является искажением жизни, анти-Ци Жизни. Но прямое обращение к жизненной силе мира… возможно, только это может противостоять ей."

Ла-Мэй отдернула руку от растения, чувствуя сильную усталость. Поток Ци Жизни прекратился, но растение выглядело немного лучше. Кролик в клетке спокойно спал.

Она не "вылечила" их полностью. Скверна, вероятно, еще оставалась. Но она остановила ее распространение и ослабила ее воздействие. Она сделала то, что не смогли сделать опытные культиваторы с их стандартными техниками.

"Я чувствовала эту же скверну в степях," – сказала Ла-Мэй, тяжело дыша. – "Она пожирает жизнь. Она как ржавчина на Ци Жизни."

Старейшина Хуэй кивнул, его лицо стало серьезным. "Ты оказалась права, дитя. Это не просто болезнь. Это что-то… чуждое. И, похоже, твоя уникальная связь с Ци Жизни – это единственное, что может напрямую противостоять ей на этом уровне."

В этот день Ла-Мэй показала секте не просто "дикарку без таланта". Она показала ученицу с *нестандартными способностями*. Способностями, которые были непонятны, но, как оказалось, могли быть невероятно полезны. Ее путь к совершенству лежал не через стандартные техники, а через развитие этой уникальной связи, этого дара степей. И этот дар, возможно, был ключом к борьбе с тьмой, что ползла по ее родному миру.