В очередное утро после молитвы в небольшой часовне недалеко от замка служанка возвращалась к своим обязанностям, если так можно было выразиться. Ведь теперь она отвечала за то же, что и большинство остальных слуг в замке короля: уборка, готовка, выполнение заданий хозяев и прочих работ. В свободное от службы время, которого у неё заметно прибавилось из-за того, что король с королевой не особо сильно нагружали её заботами, а прочие дела выполнялись в полной мере и без её участия, Лина непременно бралась за чтение книг, в особенности Библии, из которой она черпала для себя вдохновение и силы жить дальше, даже не имея какой-то определённой цели. Но иногда её одолевало чувство стыда по той причине, что она не смогла усмотреть за принцессой и, по её мнению, сделала непоправимую глупость, когда послушалась приказа в тот день. Что ей мешало, как иногда бывало, просто не послушаться и остаться с принцессой Миной до конца? Ответ на этот вопрос она могла найти только в глубинах своего сознания, которое преобладало в ней тогда. В критических ситуациях Лина чаще всего могла полагаться на короля, поскольку она всегда чётко понимала, что в принятии серьёзных и ответственных решений, особенно связанных с его дочерью, может участвовать исключительно король Асонии, несмотря на то, что он безоговорочно доверяет ей самой и её опеке над Миной. И хотя правители Асонии уверили служанку, что они просто немного опоздали с прибытием на место происшествия, что Мина оказалась шустрее них, не облегчало ношу Лины. В любом случае, она не могла не переживать. Даже будучи просто личной служанкой Асонской она могла понять чувства несчастных родителей, как могла понять и то, что после того, как королева немного пришла в себя от плохой новости насчёт наследницы престола, они вернулись обратно в Асонию, не став дожидаться каких-то вестей. Лина, как и король, прекрасно знала, на что может пойти Мина ради подруги. Мысль о нарочном побеге посетила её практически сразу, но сомнения всё же оставались. В конце концов, правитель Асонии посвящал её во многие дела, но в отдельных случаях мог и промолчать, также, как и просто забыть что-то упомянуть. Страх за собственную дочь мог затруднить его мыслительную деятельность, поэтому было неудивительно то, что служанка не получала никакой информации насчёт принцессы в последнее время. Как и прежде, оставалось лишь ждать.

Как и в большинство дней, на дворе уже стояла жаркая погода. Несмотря на ранние подъёмы слуг, солнце всё равно вставало гораздо раньше людей. Но капризы погоды никогда не могли повлиять на одеяния служанки: длинная темно-синяя ряса с пышным белым воротником и большой золотой крест на шее; на ногах – темные чулки на подвязках и закрытые туфли. Полил бы сейчас дождь с неба, она бы, туго сжав свою книгу в руках, защищая её от влаги, побежала в замок бегом, чтобы предупредить принцессу о погоде за окном, когда та проснётся. Подумав об этом, она слегка взгрустнула и побрела дальше. Преодолела наружные ворота и уже подошла к входным, как тут же увидела экипаж главы Саксонии. Он был благополучно встречен слугами. Вслед за ним из повозки высунулась так хорошо знакомая Лине голова, а потом и всё туловище. Это была девушка с рыжими лисьими глазами, розовыми волосами до локтей, на левой стороне заплетена небольшая косичка, а на лоб спадает М-образная чёлка, с искусственным вплетённым цветком белого тюльпана. В одежде – свободное длинное платье с вырезом без рукавов, поддерживаемое железным поясом с узорами. На левом плече, ноге и запястьях – широкие браслеты. Обувь – закрытые светлые балетки. Словом, Фина собственной персоной.