– Правда не так важна, как общественное мнение, – отчеканила я. Три заветных слова – «пока не переспал» – никак не желали уходить из моих мыслей. Пришлось добавить, чтобы хоть как-то отвлечься: – Я приличная женщина, мистер Уоррен, и прошу, чтобы вы обращались со мной подобающе.

– Пока ты очерняешь меня и сливаешь желтой газетенке? – уточнил он, постукивая пальцами по столу. Из голоса исчез всякий намек на игривость. – Скажи, для чего ты вообще затеяла все это дивное расследование?

– Ради пяти сотен долларов.

Он вскинул бровь:

– Всего-то? Даже не тысячи?

Перед глазами у меня поплыли алые пятна. Всего-то? Можно подумать, пятьсот долларов – никакая не возможность вернуть родной дом и уехать отсюда. Можно подумать, они не помогут вернуть нормальный сон, а не просыпаться каждую ночь с криком. Можно подумать, они не подарят мне безопасность и душевное равновесие, не спасут от психушки.

– Всего-то, – процедила я.

Мистер Уоррен сощурился, глядя мне в глаза. Терпеть не могла этот взгляд. И то, как он просачивается под кожу, как проникает в те уголки, о существовании которых я и не догадывалась, и пускает там корни. Вокруг него клубился мрак, а одно его присутствие будто бы высасывало весь воздух, как и этот самый взгляд, названия которому я не знала и молилась о том, чтобы никогда не узнать.

Джек Уоррен сунул руку в карман и достал чековую книжку с ручкой. Что-то нацарапал в ней. Потом придвинул мне чек на тысячу долларов.

– За то, что составила мне компанию сегодня, – пояснил он.

Хоть я и прожила почти всю жизнь в заточении, я понимала, что такое «составить компанию».

– Я не распутница!

– Под развлечениями я имею в виду ужин и беседу, только и всего. – Он склонил голову набок. – Весьма занимательную беседу, надо сказать. Я бы отдал тысячу просто за то, чтобы узнать, что забыл у Лиллиан запонки. В следующий раз проси больше. Вымогать так вымогать. – Он раскрыл меню со щелчком. – Не хочешь еще выпить? Раз уж с твоими мерзкими делишками покончено.

Я уставилась на него:

– Вы шутите?

– Ни капельки. Кроме того, теперь, когда мы с тобой вступили в такую финансовую близость, самое время начать звать меня Джеком. – Он протянул руку и выхватил мои улики. – Расскажи, где ты все это накопала. Хитрый ход, вынужден признать. Я впечатлен.

Прошла целая вечность, прежде чем я наконец пробормотала:

– Да просто вы ужасный преступник.

– ФБР это скажи. Они вот уже какую неделю охотятся за моей задницей. – Неожиданно грубые словечки слетели с его языка без всяких усилий и сожалений.

Казалось бы, от любого, кто сознательно нарушает закон, стоит ждать как минимум вульгарности и как максимум аморальности, но Джек Уоррен как никто умел обманывать ожидания.

Надо было бежать. Схватить в охапку чек и свою замутненную совесть, поскорее собрать вещи – и на поезд, домой. Но вместо этого я произнесла:

– А вы совсем не такой, как я думала.

– Ну да, согласен, в личной беседе я очаровываю еще сильнее.

Мои губы дрогнули – трудно было сдержать улыбку. Джек тем временем проворчал, что лобстер в этом ресторане ужасен на вкус.

– Мне пора.

Не успела я встать со стула, как он сказал:

– Посиди еще и поешь со мной, пожалуйста. Я же выложил целых пять сотен за такое удовольствие.

– Вообще-то тысячу.

– Тысяча – это общая сумма. Пятьсот отдал за вымогательства и пятьсот за удовольствие.

– Почему я здесь? – выпалила я.

Не то чтобы я не знала. Последние сомнения исчезли, стоило ему упомянуть про «пока не переспал», но я хотела выяснить, чувствует ли он эту самую тягу. Как я. Только поэтому я не сгребла деньги и не сбежала, когда он подписал чек.