Спорить было бесполезно. Если этот хам из Имперской полиции, не он будет вести расследование. Первин обрадовалась, что он не спросил ее имя.

Мистер Гупта улизнул назад в часовню, а Первин торопливо зашагала по галерее к выходу из колледжа. Мистер Грейди соврал, сказав, что ему поручено никого не допускать в определенные места. Может, он боялся, что она поднимется по лестнице и что-то там увидит?

По пути к воротам Первин заметила, что тут и там ползают на коленях констебли и внимательно осматривают газоны и дорожки. Как оно и положено в случае столь загадочной смерти.

За воротами стояла запряженная лошадью муниципальная повозка. О повозку билась женщина в абрикосово-розовом сари, а низкорослый мужчина в хорошо сшитом европейском костюме и фете пытался ее оттащить.

Первин помедлила – не хотелось вмешиваться. Но возможно, это знакомые Френи или даже ее родня. Она подошла ближе:

– Вы знакомы с мисс Каттингмастер?

Мужчина вскинул голову и посмотрел на нее сквозь очки в роговой оправе, помутневшие от слез. Правой рукой он поправил фету и ответил на ее вопрос, заданный на гуджарати, на том же языке:

– Мы ее родители!

Тягостный миг, из-за которого так переживала Элис, настал.

– Мистер Каттингмастер, я вам сочувствую от всего сердца. Новость вам сообщили сотрудники колледжа?

Он подошел поближе и заговорил совсем тихо:

– Нет. Мы смотрели на процессию из клуба «Ориент». Услышали, что доктора Пандлея срочно вызвали в колледж. Решили пойти следом, потому что моя жена, – он указал на рыдающую женщину, – хотела увести Френи подальше от беды.

– Нам даже не позволяют на нее посмотреть! Откуда нам знать, что это она там, в повозке? – Миссис Каттингмастер сделала шаг назад, Первин стало видно ее исступленное лицо. Роста она была крошечного, но пухленькая, лет сорока, с золотисто-карими глазами, как у Френи. – На этой девушке коричневое сари. А Френи ушла из дому в зеленом!

Увидев ее горе, Первин почувствовала, что у нее самой слезы наворачиваются на глаза.

– Я уверена, что это Френи.

– А вы преподавательница? Знаете ее? Как вы могли такое допустить? – Мистер Каттингмастер схватился за живот и слегка согнулся, отчего стал еще меньше ростом.

– Я поверенный. Зовут меня Первин Мистри. На этой неделе ваша дочь приходила ко мне в контору. – Первин достала из портфеля свою визитку, протянула отцу Френи. Он взял ее дрожащими пальцами, засунул в карман пиджака. Костюм его был сшит просто отменно, туфли начищены до блеска. Ясно, что он приоделся по случаю праздника.

Возница – худой, с беспокойным выражением лица – стоял на почтительном расстоянии, а теперь жестом привлек внимание Первин.

– Что такое? – спросила она.

– Скажите им, что я повезу ее в морг клиники сэра Джи-Джи. Пытался уже им это объяснить, но они не хотят, чтобы мы туда ехали. – Возница еще раз посмотрел на миссис Каттингмастер, которая вернулась к повозке и громко читала молитву по усопшим.

– Это родители покойной. Если вы позволите им на нее взглянуть, у вас будут точные данные для опознания в морге, а у этих несчастных людей появится хоть какая-то ясность.

Возница неохотно вернулся к повозке и откинул ткань, скрывавшую Френи. Каттингмастерам едва хватило роста – пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть за край.

– Наша Френи. – Миссис Каттингмастер застонала, пошатнулась, муж зашел ей за спину, не давая упасть.

– Как так? – Мистер Каттингмастер поднял глаза к небу, а возница снова накрыл Френи. – Боже, как ты позволил такому случиться с нашей дивной дочуркой?

– Это ужасно, – произнесла Первин; слова резали ей горло.

– Френи нельзя… везти в морг! Не будет она там лежать среди… всех бомбейских покойников! – Миссис Каттингмастер задыхалась. – Я во второй раз такого не вынесу.