– Орла! – окликнула она подругу.

Та обернулась.

– Ну наконец-то! Миз Брайс и Лавены давно след простыл. Они вышли первыми, даже раньше Питера Полькинса.

Джейд и Берта Кингсли переглянулись, сделав вывод, что, чьё бы присутствие предсказательница ни почувствовала при выходе из зала суда, ни Лавена, ни Зельда быть этим человеком не могли.

– Мистер Страут уже собрался идти выяснять, всё ли с тобой в порядке, – сказала Орла.

– Да, всё хорошо, – ответила Джейд, широко улыбнувшись.

– Ещё как! – подтвердила Берта Кингсли. – Полностью оправдана!

– Ах-ах-ах! – закудахтал секретарь, сидя над стопкой писем для новициев.

– Что-то не так, мистер Бейкер? – спросила преподавательница, озабоченно склонившись к его окошку. – И чем это у вас так мерзко пахнет?

Старик в отчаянии посмотрел на неё сквозь толстые стёкла очков.

– Видите ли, миз Кингсли, как только я закончил раскладывать письма по конвертам, моя жаба предсказала остановку времени. А вы же знаете, какой запах они при этом распространяют. Как назло, в тот самый момент глупое создание сидело прямо на стопке писем. Так что теперь понюхайте сами.

Берта Кингсли взяла верхний конверт, поднесла его к лицу и, поморщившись, бросила обратно на стол.

– Нет, Страут, в таком виде это отправлять нельзя.

– Боюсь, у меня нет выбора, – возразил старик и помахал конвертом, пытаясь выветрить вонь. – Арункус я уже пробовал – не помогло. О переписывании даже речи быть не может. Ведь каждое письмо заверяется Судом времени.

– Да, дилемма, – сказала Берта Кингсли, потирая подбородок. – Но зачем вы держите именно жабу?

Джейд и Орла с улыбкой переглянулись. Страут пожал плечами.

– А что вы мне предлагаете? Чёртовы иглы? Чтобы все ходили по Тайм-Хаусу и чесались? Или огненных кузнечиков? Пускай устроят здесь пожар! А ещё можно попробовать клопов-бомбардиров, которые перед каждым силенциумом производят взрыв.

– Хм… – протянула Берта Кингсли. – Понимаю. Значит, придётся раздать письма как есть.

– Ах! Очень любезно, что вы это предложили, – сказал Страут и просунул в окошко несколько конвертов. – Эти письма адресованы новициям, которые будут жить у родных. Их дома расположены недалеко: на Рынке часовщиков или рядом с ним. Так что много бегать вам не придётся. Кстати, верхнее письмо для вашего племянника, который остановился у вас.

– Вообще-то я не предлагала себя в качестве почтальона, мистер Страут, – попыталась возразить Берта Кингсли, но старик секретарь сделал вид, что ничего не слышит.

– Это нужно доставить в «Чёрный лебедь», – сказал он, положив толстую стопку перед Джейд. – Ах, как замечательно! Вы мне очень помогли. Теперь я пойду гладить школьные знамёна для завтрашнего торжественного собрания.

Страут встал, посадил жабу в карман и зашаркал прочь. Джейд озадаченно посмотрела ему вслед. Даже Берта Кингсли, не привыкшая молчать, только развела руками:

– Ну что тут скажешь?

– Ничего. Идёмте, – ответила Орла и, протянув преподавательнице письма для ребят, живущих на Рынке часовщиков, весело подмигнула подруге: – Новициев ждёт ароматный сюрприз.

Когда девочки пересекли площадь, Эллиот Бейкер уже стоял на крыльце «Чёрного лебедя», постукивая по стеклу карманных часов.

– Добрый вечер, мистер Бейкер, – сказала Орла, проходя мимо него в вестибюль.

Портье запер за вошедшими дверь.

– Наконец-то вы пришли. О вас тут кое-кто спрашивал. А новиции-первокурсники собрались за столом: с минуты на минуту должны прийти письма о зачислении.

– Они при нас, – сказала Джейд и помахала стопкой конвертов.

– Фу! – скривился Эллиот Бейкер. – Вот так запах! Ну да ладно, идите скорее, все ждут.