– Ну-ка назад! – орал папашка. – Ты даже не знаешь, во что вляпалась!

Что-то совсем новое было в его голосе. То, что я испугалась пушки, – ладно; но даже Кейл – я это видела – даже Кейл со всей своей крутизной был напуган. Что-то с ним происходило ужасное, и папашка играл в этом какую-то роль. Я не знала, почему это так важно, но мне нужно было об этом знать.

Я вытащила Кейла через заднюю дверь на холодный ночной воздух. Мы мчались с головокружительной скоростью, не останавливаясь, пока не пересекли границу нашего участка. Но даже здесь – уже оторвавшись от папашки – мы слышали его злобный голос, эхом отдававшийся в ночи:

– Это уже не твои чертовы игрушки! И ты у меня доиграешься!

– Мы почти на месте, – сказала я. Мы уже несколько минут шли, стараясь восстановить дыхание. Кейл молчал с того самого момента, как грозился убить меня, а теперь только глазел, будто у меня выросла вторая, а потом – сразу – и третья голова. Меня распирало от вопросов, но вопросы могли и подождать.

Наконец мы добрались до горчично-желтого домика в новоанглийском стиле на другой стороне железнодорожного полотна, обошли его сзади по узкой, выложенной камнем дорожке и подошли к железной подвальной двери, выкрашенной в черный цвет. На ней жирно, в технике граффити, было выведено белым: «Замок Курда». Я дважды громыхнула крышкой люка и подождала. Через пару секунд дверь с громким стуком отворилась, и из нее высунулась башка, украшенная пурпурно-белым шипованным ирокезом. Это Курд. Кивнув нам и чересчур приветливо, будто нас давно ожидали, улыбнувшись, Курд пригласил нас внутрь.

Спустившись по темной бетонной лестнице, мы вошли в слабо освещенную комнату. Она была на удивление опрятной – никаких обычных для комнаты семнадцатилетнего парня деталей типа грязных тарелок или пустых банок из-под содовой. Ни разбросанных всюду дисков с видеоиграми, ни журналов. Даже постеров с похабными тетками в непристойных позах – и тех не было. Это вовсе не означало, что Курд не был кобелем. Комната была чисто убрана, хотя в ней пахло и сексом, и травкой.

Курт Курди – или просто Курд для тех, кто его обожал, – на все руки парень, особенно если у вас проблемы с тем, как организовать тусовку. Пиво в бочонках, травка, кино для взрослых – Курд все мог достать. Большой человек в сообществе рейверов, настоящий босс, Курд был среди организаторов Самрана. Эта тусовка, крупнейшая тусовка рейверов четырех наших районов, должны была состояться через неделю, и Курд был занят выше головы.

– Дез, детка, – Курд провел пальцем вверх по моей руке, затем локоном завернул на него прядь моих волос, – мне было бы гораздо приятнее, если бы ты пришла одна, без собачки на поводке. Ладно, что для тебя сделать?

– Это не визит вежливости, Курд.

Я посмотрела на Кейла. Он застыл у двери, уставившись на палец Курда, которым тот все водил по моей руке. Кейл встретился со мной взглядом, и холодок пробежал по моей спине. Стряхнув с себя минутное оцепенение, я прошла мимо Курда в комнату.

– У меня опять проблемы с папашкой, – сказала я. – Мне нужно на время залечь на дно. Твоя нора ближе всех.

Курд бросил на меня разочарованный взгляд и хлопнулся на японский хлопчатобумажный матрац, забросив ноги на маленький шатающийся столик.

– Не бери в голову, детка. С чем он тебя поймал на этот раз?

Я изобразила озорную улыбку и дернула плечами:

– Да как обычно.

Ткнула пальцем в Кейла.

– Папашке не понравился полуголый пацан в дочкиной спальне.

Я надеялась, что это как-то объяснит, почему на Кейле явно не его одежда.

– Вот чертова ведьма!

Курд издал губами звук сочного поцелуя. Чересчур сочного. Судя по ухмылке, которая скользнула по его лицу, он представил себя на месте Кейла.