– А где, черт возьми, твои родители?

– У меня нет родителей, – тихо отозвался Кейл.

– Ты человек, а не орудие! – возмутилась я. – Ты не можешь никому принадлежать. И, конечно, у тебя есть родители, даже если ты не знаешь, где они.

Вконец обозлившись, я вытащила из заднего кармана маленькое кожаное портмоне, в котором носила кредитную карточку, и достала оттуда крохотную фотографию. Это моя мама. Я нашла ее фото много лет назад в нижнем ящике стола в кабинете у папашки. Я узнала, кто это, только по надписи, выполненной синими чернилами на оборотной стороне. Отец отказался говорить о ней. Сказал просто, как ее звали, пробормотал еще нечто невразумительное – и все. Я росла и все больше становилась похожей на эту женщину на фотографии, поэтому, наверное, папашка меня и ненавидел. В конце концов, в том, что мамы больше нет, была моя вина – она умерла родами.

– Смотри, – проговорила я, размахивая фотографией перед носом Кейла. – Моя мать умерла, но это не означает, что ее у меня не было.

Кейл придвинулся и взял фотографию. При этом он, как я думаю, намеренно коснулся пальцами моего запястья. Быстрая улыбка скользнула по его лицу.

– Это твоя мать?

Я кивнула.

– И ты не видишься с ней?

– Как я могу видеться с ней? Она же умерла!

– Она не умерла. Она живет со мной в комплексе.

Кейл отошел в сторону, по-прежнему держа фото в руке. Нашел в углу пару старых башмаков Курда и, прислонившись к стене, сбросил мои кеды. Кеды упали на пол с тяжелым стуком.

Мир остановился. Воздух в комнате, стены, сама комната куда-то исчезли.

– Что?

Кейл поднес фотографию к глазам, вгляделся.

– Это Сью, – промолвил он.

Я выхватила карточку из рук Кейла, вне себя от изумления.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что это Сью.

– Да знаю я, что ты сказал! – взорвалась я.

– Ты ведь сама спросила…

– Ты уверен? – Я поднесла карточку к его лицу. Сердце мое готово было выскочить из груди, голова кружилась, хотя и не так, как мне бы хотелось. Остатки хмеля улетучились.

– Ты уверен, что это она?

– Ну конечно.

– И ты утверждаешь, что она жива? И живет в «Деназене»?

Кейл кивнул.

– Ее зовут Сюзанна. Ты не ошибся?

– Да нет же! И она жива! А почему ты так расстроена?

Я ухватилась за спинку стула – ощущение было такое, что земля вот-вот разверзнется и поглотит меня. Я едва сдерживала дрожь. Ну, папашка! Каким бы он ни был, как мог он соврать мне, что мама умерла? Это свинство эпических масштабов!

Сверху донесся шум. Я почувствовала, как легкие мурашки пробежали по моей спине – явный симптом опасности. Слишком уж долго Курд там болтался. Набрав побольше воздуха в легкие, я затаила дыхание и посмотрела на Кейла. Потом, приложив палец к губам в надежде на то, что Кейл знает, что это означает, подкралась к основанию лестницы и прислушалась. Тишина. Жестом предупредив Кейла не ступать на первую ступеньку – я бывала у Курда достаточно, чтобы знать, где что скрипит, – я стала подниматься.

Я добралась до верхних ступеней. Кейл держался сзади, очень близко. Я уже хотела предупредить его, чтобы он шел как можно тише, но он проскользнул мимо и вышел вперед. Я хотела было ухватить его за майку, но он был слишком быстр и оказался уже на другой стороне комнаты. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, в горле стоял комок. Я двинулась за Кейлом через кухню. Он стоял в дверном проеме, но когда я попыталась выглянуть, преградил мне дорогу.

– Нет! – прошептал Кейл, схватив меня за руку.

– Что там? – спросила я.

Воздух вдруг стал разреженным. Судя по тому, как он посмотрел на меня, там что-то происходило.

– Нужно уходить.

– Почему? Что случилось?