Приключения Папы Бобра, который знал много секретов VSvv ES

Необычное путешествие Папы Бобра началось так… Нет. Лучше сперва рассказать про Предлинную Реку и плотину Папы Бобра, а то вы ничего не поймете.

В наши-пренаши времена, в одном далеком-предалеком Лесу текла Предлинная Река. И была она очень извилистой. Если измерять Предлинную Реку вместе со всеми ее извивами, вместе с ручейками и речушками, которые в нее впадали, то это была самая длинная на свете реке. Длина ее была в тысячу километров, а может в миллион.

Недалеко от места, где Предлинная Река вытекала из Леса, стояла деревянная плотина. У одного края плотины, того, что ближе к нам, стояла хатка, где жили бобры: Папа Бобер, Мама Бобриха, Сынок Бобренок. Еще была младшая дочка, которую все, даже Папа Бобер и Мама Бобриха, звали Сестренка Бобренок, но она была совсем-совсем маленькая, даже не знаю, рассказывать про нее или нет.

Скажу только, что больше всего Сестренка Бобренок любила пугаться, заглядывая и забредая в комнаты, комнатки, комнатушки, кладовки, закутки, подлесенники, подстольники, подтабуретники, а также колодцы и подводные тоннели. Да, такая интересная была бобриная хатка. Сестренка Бобренок звонко щелкала зубами от испуга, когда ей казалось, что какая-то тень пошевелилась или стала чернее обычного. Она взвизгивала от неожиданности, когда на нее натыкался или проносился мимо Сынок Бобренок, и навсегда переставала вредничать до следующего утра.

Сынок Бобренок, когда был маленьким, тоже любил бродить по дому и пугаться. Сейчас он стал совсем взрослый, поэтому ему нравится по дому носиться – по всем этим комнаткам, кладовкам и закоулкам. С лесенок он уже умел допрыгивать до колодцев, такой он стал отважный. Умел скользить подводными тоннелями, так, чтобы вода позади бурлила и чмокала. Умел выныривать из колодца с фырканьем и пугать Сестренку Бобренка.

Пугаться же по-настоящему его водили в Старый Лес на Пепелище. Лес, в котором жила семейка Бобров, был Молодой Лес. Лес – он далекий-предалекий , но еще Молодой. Если Папа Бобер, Мама Бобриха, Сынок Бобренок и Сестренка Бобренок возьмутся за руки, то смогут обхватить любое самое старое дерево в Молодом Лесу. Деревья не были против, деревья любят обнимашки.

Но деревья в Старом Лесу нельзя обхватить, даже если Папа Бобер позовет еще десять бобриных семейств. Были деревья в Старом Лесу толщиной с гору. И высотой с гору. Их нижние ветки такие большие, что на них, вообще, росли молодые деревца. Было деревьям в Старом Лесу тысяча лет, а может миллион.

Бобриная семья путешествовала в Старый Лес, как вы отправляетесь в парк развлечений или в кинотеатр, только они проходили без билетов. "Не всякого бобра пускают без билетов!" – гордился Папа Бобер.

Когда лесу столько лет, в нем много чего можно разглядеть. В одном месте Папа Бобер, рассказывал, как однажды увидел здесь летающего бобра, и все смеялись. А место, где однажды случился страшный лесной пожар, Пепелище, было для бобрят как фильм ужасов. Сынок Бобренок всегда ужасался и очень быстро убегал, а Сестренка Бобренок замирала на месте и часто стучала зубами так, что кедровые шишки из ведерка высыпались. Кедровые шишки вкуснее попкорна – правда, правда – и кидаться ими больнее.

Но Мама Бобриха говорила, что раньше было страшнее. Может, Пепелище начало зарастать травой и кустарниками, а может быть они с Папой Бобром на Пепелище насмотрелись.

Мама Бобриха больше всего на свете любила заходить в воду по тине. Перед плотиной было большое озеро, по берегам которого водилась замечательная, нежная, теплая, хлюпающая, сонно пахнущая тина. Мама Бобриха в тину всегда вступала первой. Папа Бобер держался позади и поддерживал Маму Бобриху под левую руку. Правую руку Мама Бобриха тоже поднимала – для красоты и равновесия. Глаза Мамы Бобрихи были томно полузакрыты. Она улыбалась от блеска солнечных лучей на шерстке мордочки и усах. Усы у Мамы Бобрихи были длиннее, чем у Папы Бобра – настоящая красавица. Она взволновано дышала и ступала медленно-медленно. Заходить по тине в воду Мама Бобриха могла целый день.

Папа Бобер больше всего на свете любил хлопать хвостом по воде. Когда в лесу наступала пятичасовая тишина, и замолкали даже комары над тиной, все бобриное семейство собиралось на крылечке над водой у плотины, чтобы попить чай молоком и вареньем. Тогда Папа Бобер высовывал наружу широкий и длинный бобриный хвост и плашмя молотил им об воду что было сил. Хлопки разлетались в разные стороны по лесу, ударяясь, как мячики, о деревья. Вслед за ними разлетался довольный хохот Папы Бобра.

Папа Бобер никогда не унывал и не забултыхивался. «Забултыхиваться» на бобрином языке означало «переживать попусту». А чего забултыхивался? Действительно, чего?

У бобриной хатки был секретный ход. Он вел в плотину Папы Бобра. Плотина была похожа на длинный-длинный домик с крышей. Только в комнатах домика лежали камни вместо стола и стульев. И вместо кроватей, и телевизора, и шкафа, и компьютера, и обоев, и ковриков. И вместо пола были валуны. Оставались не занятыми только ходы-тоннели от одного окошка к противоположному. В них Папа Бобер пускал толстые и тяжелые струи реки. На чердаке под крышей находились штурвалы, шестерни, вороты и рычаги, сделанные из солнечной сосны. С их помощью Папа Бобер открывал и закрывал отверстия в плотине.

Сквозь чердак тоже текли струйки воды – по желобам – а когда светило солнце, то Папа Бобер пускал струи просто так, по воздуху. Струйки изгибались и сверкали, а над крышей плотины на брызгах образовывалась радуга. Еще красивее получалось зимой. Предлинная Река никогда не промерзала насквозь и текла даже подо льдом. Папа Бобер так настраивал бег струек через плотину, чтобы они застывали тонкими полукруглыми сосульками.

Струи воды, проходя сквозь плотину, звучали как птицы. Как стон и писк деревянной щепы, торчащей из высокого пня. Как рык и тяжелое гудение деревянной щепы, торчащей из низкого пня. Как трубный рев лосей и взвизг Сестренки Бобренка.

Плотина тоже звучала – как глухой удар снега, соскользнувшего с крыши, да так, что щекотно было в ушах. Как треск дятлов, пение кота, посвист бурундука, звон сосулек, дребезжание шишек. Еще звучала мелкая галька, но я о ней потом расскажу.

Вода перед плотиной, там, где она крутилась в водоворотах, хлюпала и чпокала, шлепала, выла по волчьи, бряцала, шуршала, кричала «Ура!».

Папа Бобер заходил на чердак плотины и замирал от восхищения – так нравились деревянные штурвалы, шестерни и рычаги их золотистой сосны. Если никто не видел, Папа Бобер их крутил – просто так, только чтобы покрутить. Папа Бобер был уже взрослым, а взрослым разрешают шалить, если немножко. Он еще сквозь окошки в плотине сам катался, а Сыночку Бобренку не давал!

Необычное путешествие Папы Бобра началось так… Нет. Лучше сперва рассказать про странное происшествие ровно в полдень у плотины Папы Бобра, а то вы ничего не поймете, даже если очень умные такие.

Ровно в полдень каждый день, но каждый день внезапно, плотина замолкала, а потом издавала корабельный скрип похожий на "Плескать всех наверх!". Это река ударялась о плотину и искала проход. Но большинство тоннелей и отверстий в плотине были надежно перекрыты. Не найдя прохода, вода прогибала плотину, натягивала ее, как тетиву лука, чтобы, словно стрела, водяной вал побежал от плотины навстречу течению Предлинной Реки, подминая ее и увлекая за собой.

Дело в том, что лесные жители отправляли по Предлинной реке разные посылки, и путешествовали по ней сами. Очень просто отправить посылку вниз по течению. А как быть, если нужно доставить орехи против течения реки? Для этого и нужна была плотина, которая ровно в полдень выстреливала обратно водяной вал.

Папе Бобру по реке приплывало зерно, горячие булочки и молоко. Зерно Папа перемалывал в крупу и возвращал вверх по течению. Для перемолки зерна в плотине была устроена мельница, и плотики с зерном прямо к прямо к ней. А плотики с горячими булками и молоком приплывали к веранде бобриной хатки – это Папа Бобер так настроил, чтобы они сами приплывали.

Мама Бобриха каждое утро варила Папе Бобру манную кашу из крупы, которую Папа Бобер намолол на своей мельницы. Папа Бобер очень любил манную кашу. Он называл ее Летняя каша. Манная каша казалось ему такой же солнечной, как и чердак плотины с шестеренками и штурвалами.

Сама Мама Бобриха, а еще Сынок Бобренок и младшая Сестренка Бобренок утром любили пить чай с горячими булочками. Кто булочки пек, а потом отправлял плотики по реке? Кто первым печку занял, тот и выпечку в ней выпекал. А кто проспал, тот за печкой запеканки запекал.

В лесу много разных дел, и каждый занимался тем, что ему нравилось. Еноты глину мяли, фляги ваяли. Бурундуки во фляги свистели: если свист плохой, то и фляга дырявая. Ежи, понятно, навострились собирать грибы-орехи и разные травы, кроты над крупой кропели, хомяки на лугах коровье молоко сливали, Филин будущие события предвидел. Кто-то шил мешки, забравшись внутрь, и никто не знал, кто это. Может быть, только Папе Бобру было известно – Папа Бобер любил секреты и знал их очень много.